Юсси Конттинен - Сибирь научит. Как финский журналист прожил со своей семьей год в Якутии

Из Нумто я поехал на снегоходе дальше на восток. Я был как эстафетная палочка, которую один оленевод передавал другому. Путь мой лежал в гости к семье Мултановых, в ста километрах от Нумто. У них типичное для хантов современное оленеводческое хозяйство. Оленей у пятерых братьев около 50, что обычно для хантов, у которых стада гораздо меньше, чем у тундровых ненцев. Зимние и летние пастбища находятся в разных местах, но недалеко друг от друга. Поэтому они не кочуют на такие далекие расстояния, как ненцы в тундре.

Во дворе несколько миниатюрных зданий: бревенчатая избушка, летняя кухня, лабаз и баня. Еще при царе ханты начали строить на пастбищах постоянные постройки. Внутри темной избы время как будто замерло. Хозяин, старик Ефим, сидел на полу и пил чай. Шестилетний внук измотался от игр и похрапывал рядом. Старуха хозяйка пришивала рукавицы к шубе, улыбаясь, общалась с гостями. А вот молодая невестка, вышивавшая бисером по ткани, наоборот, тихо сидела, даже лица не видать. Цветастый платок, плотно обернутый вокруг головы, скрывал девушку лучше, чем мусульманский хиджаб. Еще Матиас Кастрен, первый финский ученый-путешественник, побывавший в Сибири, ужасался положению женщин в хантыйской культуре. Внешне за 170 лет ситуация не изменилась. Невестке не разрешается даже говорить в присутствии чужого мужчины.

В дальней части низкой избы на полу возвышение, там спят вместе и хозяева, и гости, мужчины справа, женщины слева. С полки, что над спальным местом, поглядывала медвежья голова в короне, глаза у нее закрыты старыми монетами.

Ханты почитают медведя: согласно мифам, он их прародитель. У Мултановых, как и у многих семей сегодня, есть генератор и электрическое освещение. Но обогреваются все-таки буржуйкой. Вечером там тепло, но за ночь изба так промерзает, что утром совершенно не хочется выползать из-под одеяла.

Ближайший сосед Мултановых – государственная нефтяная компания «Газпромнефть». В нескольких километрах от избы уже начиналась удручающая пустынная промзона: огромные линии электропередач, насосные станции, нефтяные цистерны. «Газпромнефть» начала разрабатывать эту территорию в 1990-х, тут инфраструктура выглядит более старой и изношенной, чем в Нумто. Через пастбище Мултановых протекает речушка Етъяха. Три года назад трубопровод прорвало. В речку, по данным компании, попало шесть тонн сырой нефти. Мултановым сотрудники компании по секрету сказали, что на самом деле утекло больше – 300 тонн.

Ефим и Виталий Мултановы повели меня показать место катастрофы. Оно видно невооруженным взглядом, несмотря на то, что земля покрыта белейшим снежным покровом. На стволах деревьев все еще остались следы мазута. Отец с сыном разбили лед на реке, и на воде сразу же возникла радужная масляная пленка. «Тогда в реке был метровый слой нефти. Рыба вся подохла, и нефть с половодьем протекла в лес», – рассказал Виталий Мултанов. Рыбалка – важный промысел для хантов, но в реке Етъяха Мултановым больше не рыбачить. Ловят они рыбу в другой речушке, которую утечка нефти испортила десять лет назад. «Надеемся, что сейчас вода уже достаточно очистилась».

Из-под снега Мултановы выкапывают ветки и мусор. «Вот как они от следов избавились: выкопали яму и захоронили. Они и этого не собирались делать, пока мы заявление не написали. Когда сюда приехала комиссия из администрации, быстро очистили территорию, а когда те уехали – сами уехали. Им снизят штраф, если они самостоятельно уберут следы утечки».

По словам Мултановых, за утечку нефти компании выписали штраф на 10 000 евро. У Мултановых же умерли сто оленей – нефть попала в дыхательные пути. До сих пор оленеводы не получили компенсацию. Это особенно страшно звучит в сравнении с финской Лапландией, где государство выплачивает хозяину компенсацию за каждого оленя, разорванного хищником или сбитого машиной. Сейчас Мултановы судятся с «Газпромнефтью». Когда семья начала поднимать шум, компания разорвала с ними договор, по которому оленеводам платят 170 евро в год. Договоры с другими оленеводами остались в силе.

По словам замминистра природных ресурсов и экологии Сергея Донского, в России в год утекает 1,6 миллиона тонн нефти, то есть почти в два раза больше, чем в результате нефтяной катастрофы в Мексиканском заливе [56]. Но точную цифру сложно подсчитать, так как данные основываются на цифрах, которые дают сами компании. В 2014 году в одной Югре было зафиксировано более 2500 прорывов нефтепровода и было загрязнено 4700 гектаров земли.