Игорь Забелин - Встречи, которых не было

Где-то на севере России, скорее всего на побережье Белого моря, близ Архангельска, Онеги или Мезени, крупный предприниматель — торговый человек — решил снарядить и послать далеко на север, в богатые соболем края, промышленную экспедицию. Торговый человек сам не раз водивший кочи по студеным морям, — был наслышан о Енисее, Пясине, а может быть, и Хатанге. Не исключено, что он в молодости побывал в Обской губе и на реке Тазе, в городе Мангазее. Уже после того, как прочно осел он на своем торговом дворе, бывальцы рассказали ему, что самые отчаянные из промышленников уходили морем на северо-восток, за реку Пясину. Немногие, правда, возвращались оттуда, да и неизвестно, далеко ли удавалось им пройти, но не зря рисковали они… Мангазею в ту пору велеречивцы называли «златокипящей государевой вотчиной». Но «златокипящих» мест немало и за Мангазеей, к востоку от нее; об этом догадывался не один наш торговый человек. Теперь мы знаем, что торговый человек не ошибался в своих предположениях: минет еще несколько десятилетий, и вся Сибирь превратится в «златокипящую вотчину». Значит, наш безымянный торговец был инициативнее и смекалистее других, смелее шел на риск! Отчаянное предпринимательство и страсть к безудержной наживе отнюдь не были чужды ему!

Но как все-таки следует оценить почин торгового человека?.. Что это — чистейшая авантюра, основанная на туманных слухах, или наш предприниматель имел достоверные опросные сведения?

Документально установлено, что еще в «смутное время», когда шла в России жестокая борьба с польскими интервентами, сибирский воевода послал на северо-восток экспедицию под начальством морехода Луки; Произошло это около 1609 года. Экспедиция ушла далеко за Енисей и будто бы нашла там много новых рек; островов, богатых птицей и зверьем. Лука умер во время путешествия, но спутники его вернулись… А в 1610 году повел коми за Енисей, к устью Пясины (Пясинги-реки), двинянин Куркин…

Следовательно, наш торговый человек был дерзок, но не безрассуден: он рассчитывал оказаться при крупном барыше. Снаряженная им промышленная экспедиция была, надо полагать, первой по времени после Луки и Куркина, Снаряжал ее торговый человек не скряжничая. Об этом свидетельствует хотя бы то, что он доверил своему приказчику — есть основания предполагать, что это был некто Акакий, по прозвищу Мураг, [10] Мураг, очевидно, происходит от карельского (лопарского) слова «мур» — море; отсюда же Мурман, Мурманский берег, а теперь и Мурманск. Видимо, приказчик Акакий Мураг был опытным мореходом и заслужил такое прозвище. — большую казну. На острове Фаддея и в заливе Симса топографы и археологи нашли 3336 копеек и 143 деньги (полкопейки), отчеканенные в Москве, Пскове, Новгороде, Ярославле. По счетной системе XVI столетия это составляло в общей сложности 34 рубля 3 алтына 3 деньги. О величине этой казны говорит следующее: если произвести соответствующие пересчеты на 1882 год (в этом году специально изучал курс русских денег историк В. О. Ключевский), то окажется, что при стоимости хлеба 90 копеек за пуд казна мореплавателей равнялась примерно 500 рублям. И еще необходимо учесть, что часть казны могла пропасть, потеряться, а некоторое количество найденных монет разобрали «любители» древностей на сувениры.

Итак, деньгами промышленную экспедицию торговый человек снабдил неплохо. Но на Крайнем Севере деньги в то время имели лишь относительную ценность; там преобладала меновая торговля. Вместе с приказчиком и фактическим руководителем похода Акакием Мурагом торговый человек тщательно подобрал ассортимент меновых товаров. Оба они отлично знали, что большим спросом у местного населения пользуются медные котлы, оловянные тарелки, чарки.

Степан Крашенинников во время своего путешествия по Сибири в XVIII веке слышал, что когда-то за медный котел плавили столько собольих шкурок, сколько их в нем умещалось… И металлическую посуду в большом количестве погрузили на коч. Знали торговцы и о любви туземцев к украшениям из олова и свинца (сами русские в то время тоже инкрустировали свои изделия оловом) и захватили их для обмена. Кроме того, взяли они с собой пурты (слитки железа), иголки металлические, бусы — бисер и одекуй, колокольцы-кутасы, медные и серебряные Перстни, украшенные орнаментом. Этот товар считался легальным, сбывался он легко и выгодно, причем обе стороны оставались довольны результатами мены. Вот, например, игла. Ведь это необычайно ценная вещь в хозяйстве. Окладников в книге о полярных мореходах рассказывает, что на Лене ему удалось записать любопытное предание о «прежних людях»: «Сидит мужчина и горько плачет. «О чем ты? — спрашивает его товарищ. — Уж не сын ли твой умер?» «Нет, — ответил ему плачущий, — разве стал бы я о сыне плакать?.. Последняя костяная игла у меня сломалась!»» Пусть чувствуется в этом предании веселая шутка или легкая насмешка, но ведь сломать последнюю иглу — это действительно горе!.. И не случайно в Сибири в качестве подарков раздавали туземцам, принесшим ясак, круглые и трехгранные железные иглы.