Игорь Забелин - Встречи, которых не было

Впрочем, соотношение привычное для казаков XVII столетия. Не выказывая страха, да и не испытывая его, подвели они свои кочи к устью реки и сбросили в воду тяжелые якоря-грузилы. Вода в реке еще была соленой, и казаки, дожидаясь отлива, сошли на берег. Эвены, не нападая, но и не выражая дружелюбия, посторонились. Между тем после короткого «спора воды» начался отлив, течение в реке изменилось на противоположное, и вода со все возрастающей скоростью устремилась в море. Вздрогнули и развернулись по течению казачьи кочи; якорные веревки натянулись, и кочи неподвижно застыли.

А вода убывала и убывала. И вдруг казаки заметили, что кочи перестали опускаться вместе с ней: они нашли какую-то прочную опору, и борта судов становились все выше и выше. Тогда поняли казаки, что в прилив они (точно так же, как через триста лет наш, сейнер — помните? — в Кухтуе) неудачно выбрали место и теперь очутились на осушке… Заметили это и эвены. Убедившись, что незваные пришельцы прочно «обсохли» и сдвинуться с места не могут, эвены тотчас перешли в нападение; и осуждать их за это нельзя: от своих соплеменников, охотских, а может быть, и ульинских эвенов, они узнали, что обычно следует за приходом этих бородатых высоких людей, вооруженных страшными, извергающими гром и смерть пищалями. Ермил Васильев и Алексей Филипов не позволили захватить себя врасплох. Казаки, лучше вооруженные, вышли победителями из ожесточенного боя, и эвены, поспешно отступив, оставили их в покое.

Пять дней провели казаки в инейской лагуне, а потом заметили, что эвенов становится все больше и больше. Созвали Ермил Васильев и Алексей Филипов совет бывальцев и начали обсуждать, как им дальше быть.

Решили бывальцы, что лучше бы уйти с Ини, да погода ненадежна: несутся над морем низкие дымные облака и море с каждым часом рокочет все грознее, громче.

С приливом кочи все-таки вышли в море. Натянули казаки на мачты прямые паруса из сыромятной оленьей кожи, и кочи, зарываясь носами в пенящиеся волны, побежали вдоль берега. К ночи погода не улучшилась. Казаки следили за парусом, готовые в случае необходимости немедленно свернуть его и взяться за весла.

Алексей Филипов сидел у борта, вглядывался в темноту. Нет, берега не было видно, но привычное ухо казака улавливало за посвистом ветра, за плеском волн ровный гул наката; и если гул становился слышнее, Алексей Филипов тотчас приказывал повернуть руль так, чтобы коч ушел подальше от берега; если же гул наката совсем терялся в плеске волн, (бивших в борта, то казаки направляли коч ближе к берегу. Всю ночь безотказно действовал звуковой маяк.

Под утро налетевший шквал сорвал парус, он заполоскал на ветру, креня коч на левый борт, и казакам едва удалось поймать и закрутить его. Теперь без паруса пришлось подналечь на весла.

А непогода разыгрывалась. С каждым часом штормило все сильнее и сильнее. Волны переплескивали через борт, и казаки не успевали вычерпывать воду. Угрожающей стала качка — кочи могло перевернуть. Поглощенный борьбой с морем, Алексей Филипов вдруг совершенно рядом услышал рокот прибоя — их сносило к берегу. Он разыскал в тумане темное пятно второго коча. Тот уже метался среди высоких валов наката, то проваливаясь, то стремительно взлетая вверх…

Минут через сорок полузатопленные и полуразбитые кочи вышвырнуло на берег. Дешево отделались мореходцы: никто не погиб. Они оттащили в безопасное место свои довольно сильно пострадавшие суденышки. Осмотревшись, казаки увидели, что за широкой полосой галечникового берега лежит большое озеро, совершенно отделенное от моря, а за озером темнеет лес.

Выставив часовых, казаки забрались в кочи под навесы, заменявшие им каюты, и, плотно прижавшись друг к другу, чтобы согреться, заснули.

А едва шторм утих, казаки, «те же струги починя» (в этом месте отписки кочи названы стругами), снова вышли в море и без особых приключений дошли до устья реки Мотыклеи.

Река Мотыклея впадает в Мотыклейский залив, а Мотыклейский залив — это часть большой, Тауйской губы. Длина его — около двадцати километров. По берегам растет низкорослый лес из кедрового стланика, березы, рябины, стоят летники эвенов. Восточный берег залива возвышенный, а западный — низменный, болотистый. Река Мотыклея (вернее, их две — Большая и Малая) впадает в море на западном берегу.

На одной из Мотыклей казаки и решили срубить зимовье. Их не смутило, что рядом находился эвенский улус: чем ближе живут будущие плательщики дани, тем лучше.