Генри Стенли - Как я отыскал Ливингстона

— Ну, с ним, по моему мнению, весьма трудно иметь дело. Я лично никогда с ним не ссорился, но имел случай убедиться на других, как трудно ужиться с ним. Я думаю, что это зависит главным образом от того, что он очень не любит общества.

— Я слышал, что он очень скромным человек, не правда ли? — спросил я.

— О, он знает цену своих открытий лучше чем кто-либо. Он не совсем ангел, — сказал Кэрк со смехом.

— Но если мне придется встретиться с ним во время путешествия, как он меня примет?

— Сказать правду, — отвечал Кэрк, я не думаю, чтобы он остался очень доволен встречей с вами. Если бы за ним отправились Буртон, Грант или Бэккер, и он узнал о их приближении, то Ливингстон удрал бы от них за сто миль в какое-либо болото честное слово, я так думаю.

Таково было содержание моего разговора с Кэрком — бывшим спутником Ливингстона — насколько мне не изменяет память и мой дневник.

Нужно ли говорить, что мое рвение к разысканию Ливингстона скорее охладилось, чем усилилось после приведенной выше беседы с человеком, который, по общим слухам, был хорошо знаком со знаменитым путешественником. Я пал духом, и охотно отказался бы от возложенного на меня поручения; но приказ гласил, «отправляйтесь и отыщите Ливингстона». Притом же, хотя я и охотно согласился на розыски Ливингстона, но не предполагал, что путь в центральную Африку усеян розами. Как мне ни неприятно было явиться непрошеным гостем в область его открытий и навлечь тем на себя его неудовольствие — но разве мне не было приказано найти его? Итак, если он еще жив, я его отыщу, а нет, так соберу все возможные сведения о нем и его открытиях.

Доктор Кэрк весьма любезно обещался оказать мне всевозможное с его стороны содействие и поделиться со мною результатами своей опытности. Но сколько я помню, он не оказал мне никакой услуги в моем предприятии. Остается предположить, что он не знал о возложенном на меня поручении относительно Ливингстона, в противном случае, я уверен, г. Кэрк сдержал бы свое слово. Он воображал, что я задался мыслию проследить течение реки Руфиджи до ее источника. Но какая газета станет посылать особого корреспондента для открытия источников столь незначительной реки как Руфиджи?

Климат Занзибара не из самых приятных в мире. Я часто слышал от американцев и европейцев самые неблагоприятные отзывы о нем; я был также свидетелем, как в один день почти половина белой колонии захворала. Мелкий Малагашский пролив распространяет весьма вредные испарения, а непроходимая грязь, дохлые собаки и всякого рода гниющие остатки, постоянно выбрасываемые на улицу, немало содействуют ухудшению санитарных условий Занзибара. Между тем, природа все сделала для его благосостояния; удивительно только, что люди не принимают никаких мер к его поддержанию. Занзибарская бухта имеет вид полумесяца, на юго-западной оконечности которого построен город. К восточной части города примыкает Малачалагашская лагуна, небольшой морской пролив, тянущийся на 250 ярдов позади мыса Шангани. Если прорезать это пространство каналом в 10 футов, то залив легко углубился бы, город Занзибар сам обратился бы в остров, и был бы тогда совершенством в санитарном отношении, Меня поразило то обстоятельство, что ни одному из иностранных консулов, имеющих пребывание в Занзибаре, не пришло в голову посоветовать султану осуществить подобный план и приобрести таким легким путем значительную популярность. Но по поводу этого случая я припоминаю слова, сказанные мне капитаном Вэббом, американским консулом, когда вскоре после моего первого приезда, я выразил ему свое удивление по поводу апатии и бездействия людей, одаренных неутомимою энергиею, людей, проникнутых прогрессивными и подвижными инстинктами белой расы, которые, однако, потеряли здесь всю свойственную им энергию, обратились в каких то болезненных ипохондриков и считают убийственный характер здешнего климата чем-то предопределенным свыше. «О», заметил мне капитан Вэбб «хорошо вам говорить об энергии и тому подобных вещах, но я уверяю вас, что, пробив на этом острове четыре или пять лет, среди здешнего народа, вы убедитесь, как бесполезно противустоять влиянию, примера, действующего на самые энергические личности, влиянию, которому рано иди поздно приходится подчиниться. Все мы были вначале чрезвычайно энергичны и вели упорную борьбу, желая здесь все устроить как у нас на родине. Но мы убедились, что мы бесцельно колотим головою о гранитную стену. Что ни делайте с этим народом — арабами, банианами и индусами, вы не заставите их изменить своих привычек, и под конец убедитесь, что вы предприняли безумную борьбу. Будьте терпеливы и не сокрушайтесь, вот вам мой совет, иначе вы долго здесь не проживете».