Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том II

Смерть Кристиану!

Он один, выкорчевывает пни. В его руках мотыга, и полинезийцы не решаются подойти вплотную. Они стреляют в него из-за кустов и попадают в спину. Кристиан вскрикивает «Oh, dear!..» и падает на землю. Заговорщики тут же подбегают к нему и, пока он не успел позвать на помощь, добивают: хватают его мотыгу и беспощадно разбивают ему голову.

Выстрел и вскрик слышат Миллз с Маккоем. В это трудно поверить, но они опять не поняли, что происходит. Маккой было насторожился, но Миллз успокаивает своего приятеля и переводит все в шутку: не волнуйся, мол, это Грот-мачта зовет детей на обед.

Должно быть, после этих слов оба расхохотались: на дворе раннее утро, и до обеда еще далеко. И, как ни в чем не бывало, шотландцы продолжили свою работу.

По острову свободно разгуливают вооруженные полинезийцы, уже прозвучало два выстрела, а Миллз с Маккоем по-прежнему не воспринимают это всерьез.

Что это? Обыкновенная беспечность?

Вскоре снова появляется Титахити. Один, без обещанной свиньи, без Манарии и без мушкета. Совсем не с той стороны, куда ушел в первый раз. Всем своим видом изображая ужас, он сообщает, что заметил, как сбежавшие Теимуа и Ниау пробрались в дом Маккоя и хозяйничают там.

Не самая изобретательная ложь, но Маккой клюнул и заглотил наживку. Он бросает работу и со всех ног бежит на свой участок.

Почему белые так легко дали себя одурачить? Почему Миллз остался на месте и не пошел вместе со своим другом Маккоем?

Провокация удалась на славу: шотландцы разъединены, и Маккой сам торопится в ловушку.

Теимуа и Ниау поджидают его в доме, а Манарии подстраховывает их за углом. Казалось бы, Маккой обречен: он безоружен, и против него трое таитян с мушкетами. Но шотландцу повезло.

Когда он врывается в хижину, Ниау и Теимуа почти одновременно стреляют в него практически в упор. Но оба промахиваются, и пули пролетают мимо. Мгновенно оценив обстановку, Маккой буквально выпрыгивает из дома и тут же попадает в руки Манарии.

У таитянина мушкет, но он предпочитает действовать наверняка: набрасывается на шотландца со спины. Только не учел Манарии, что в рукопашном бою Маккою, опытному матросу-драчуну, равных нет. Тем более, что сейчас он взбешен до крайности. Короткая схватка, и таитянин летит в загон для свиней.

Пока он выбирается оттуда, а Теимуа и Ниау перезаряжают мушкеты, Маккой уже далеко. Он бежит обратно к Миллзу, чтобы предупредить друга о смертельной опасности.

Но Миллз упорно — в четвертый раз за это утро! — отказывается верить в происходящее.

В то, что таитяне коварно напали на Маккоя в его же собственном доме и чуть не убили, а теперь гонятся за ним по пятам и вот-вот будут здесь! На это Миллз невозмутимо отвечает, что Манарии предан ему, и пальцем не тронет своего хозяина.

Маккой поражен, но уговаривать ему некогда. Надо спасаться, звать на помощь, бить тревогу. Он машет рукой и убегает один.

А Миллз опять остается на месте.

Что это? Исключительное легкомыслие, если не сказать больше — тупость? Или — нечто совсем иное, прямо противоположное? Чем можно объяснить эту крайне подозрительную беспечность Миллза?

Сначала он пропускает мимо ушей первый выстрел, убивший Уильямса. Затем легко дает уйти своему рабу Манарии вместе с Титахити. Потом эта «шутка» про голос Грот-мачты, зовущий детей на обед. Потом — непонятная пассивная реакция на известие Титахити о том, что таитяне грабят дом Маккоя. И, наконец, полное бездействие, когда становится очевидно: полинезийцы атаковали Маккоя и надо спасаться, пока не поздно.

Или Миллз просто-напросто был непроходимо туп?

Надо сказать, что эта странная беззаботность шотландца дала повод некоторым исследователям заподозрить его не в чем ином, как в сговоре с полинезийцами. К примеру, Тревор Луммис в своей замечательной книге «Остров Питкэрн. Жизнь и смерть в раю» [13] Trevor Lummis «Pitcairn Island. Life and Death in Eden» (Ashgate, 1997). На русский язык не переведена. прямо выдвигает гипотезу: Миллз был в курсе того, что замышляли «охотники на свиней». Возможно ли, что бывший помощник канонира на «Баунти» знал о предстоящем нападении — и не просто знал, а еще был уверен, что его не тронут — и потому вел себя столь беспечно?

Если это так, то перед нами неразрешимая загадка. Как мог немолодой шотландец пойти на сговор с туземцами? Что побудило его предать своих товарищей?

Впрочем, даже если это правда, и Миллз был убежден в своей безопасности, это ему не помогло.