Рой Эндрюс - По следам динозавров

Местность была интересная, и мы решили в полумиле от станции разбить свои палатки. Мы любовались великолепною картиною солнечного заката, когда из-за темного холма выплыли два автомобиля и въехали в лагерь. То был Гренжер с геологами. Они хранили молчание, но по их лицам и сияющим глазам было легко догадаться, что с ними произошло что-то необычное. Гренжер, не говоря ни слова, вытащил из кармана горсть мелких костей; за ними последовал зуб ископаемого носорога и другие части скелета животных. Беркей и Морис были нагружены таким же образом. Протянув мне руку, Гренжер произнес торжественным тоном: «Ну вот, начало положено: мы за один час добыли 50 фунтов костей».

Нашей радости не было границ.

Ни один золотоискатель не рассматривал пластов золота с таким вниманием, с каким мы разбирались в этой груде костей. Итак, налицо были остатки носорога (Rinoceros), зубы титанотерия, огромного носорогоподобного животного, вымершего задолго до появления человека. И было чему радоваться: ведь до сих пор нигде, кроме Америки, не было найдено остатков титанотерия, если не считать сомнительных находок в Австрии! Остальные кости принадлежали, по-видимому, более мелким млекопитающим, но определить их происхождение мы не могли.

Перед обедом Гренжер осмотрел еще один участок по соседству с нашем лагерем.

Даже при вечернем свете он обнаружил там до полдюжины костей. Было очевидно, что мы находимся у самого источника новых залежей.

С большим нетерпением ожидали мы наступления следующего дня. Утром я отправился осматривать расставленные в некоторых местах капканы у песчаных ям бассейна. Пойманный интересный экземпляр песчаной крысы (Меriones), несколько крупных хомяков (Cricetulus) и полдюжины кенгуровых крыс (Dipus) пополнили мои коллекции.

За завтраком Беркей появился с целою охапкою новых ископаемых. На долю Гренжера выпала нелегкая задача — определить, к какому виду принадлежали их обладатели.

— Мне кажется, эти кости принадлежат пресмыкающимся, — сказал он после долгого раздумья, — впрочем, возможно, что это нечто вроде птицы. Но во всяком случае — это не млекопитающее.

Беркей обнаружил лишь две трети нижней части ноги, потом доктор Блэк напал и на остальные части; в конце концов удалось восстановить весь скелет. Тогда всем стало ясно, что это было пресмыкающееся.

Дальнейшие находки костей динозавра подтвердили справедливость этого предположения.

— Это означает, — сказал проф. Беркей, — что мы напали на меловое наслоение, относящееся к началу эпохи пресмыкающихся! Мы открыли первого динозавра в Азии, к северу от Гималайских гор.

Только ученый палеонтолог может оценить по достоинству это открытие и те новые горизонты, которые оно открыло для науки. Оно вполне подтверждало правильность основной мысли, из которой исходила экспедиция — что Азия является первоисточником животного населения Европы и Америки.

Обнаружение этого мелового наслоения Cretaceous area и последующее открытие залежей ископаемых первого периода млекопитающих над этим наслоением, составляя личную заслугу Беркея, Мориса и Гренжера, в то же время являются торжеством для всей американской науки. Успехом своим экспедиция в значительной мере обязана тому обстоятельству, что исследования велись совместно геологами и палеонтологами. Обе эти науки очень тесно связаны между собою, взаимно восполняя друг друга: точное определение геологических пластов зависит в значительной мере or тех ископаемых, которые они содержат. Нужно заметить, что вулканическая и метаморфическая почва не могут содержать ископаемых, так как они подвержены действию тепла и всяким случайностям, разрушающим кости. Ископаемые могут быть обнаружены только в песчаных, сланцевых и известковых пластах, которые должны иметь поперечные разрезы, указывающие на их структуру.

Нам было очень жаль покидать это место, проливавшее так много света на далекое прошлое, но возможные осложнения в дальнейшем продвижении экспедиции вынудили меня спешить вперед, в Ургу. Расставшись с Беркеем, Моррисом и Гренжером, я с остальными членами экспедиции направился в Туерин, лежавший на расстоянии 350 миль, где мы надеялись догнать свой верблюжий караван.

Задолго до прибытия в Туерин перед нами показались гребни гранитных масс, высотою до тысячи футов, возвышающиеся среди равнины наподобие величественной крепости. К полудню мы подъехали к подножью массива и увидели большой караван, остановившийся у дороги. То был наш собственный караван. Мерин, предводитель каравана, объяснил нам, что он прибыл сюда всего только за час перед нами. Встреча состоялась 28 апреля, как раз в тот день, который был назначен по моему маршруту пять недель тому назад.