Александр Ледащёв - Маори по кличке Литой [СИ]

— Что тебе нужно, мужик? — Грубо спросил Моана. По-английски.

— Я сказал, что нам надо поговорить, Моана, — повторил Джекки. Мягким и любезным он не стал, но его сотоварищи куда-то испарились. Много тут выходов, однако, мелькнуло в голове рыбака. Через зал они не шли, а Крышке необходимо срочно в больницу — в этом он был уверен.

— Это тебе надо. А не нам. Мне не о чем с тобой говорить, мужик, — спокойно, без апломба и вызова в голосе сказал Моана.

— Ты знаешь, что ты сейчас сделал? — С интересом спросил Джекки. Интерес был искренний. Злобы или ненависти в глазах не было, не таилась она и в душе главаря уличной банды псевдо-маори.

— Спас белого заморыша и заработал пять сотен, — девица принесла чай и тосты, а для Джекки, хотя он и слова не сказал, бутылку пива. Старый клиент. Или владелец. Или просто так.

— Ты с одного удара отправил в хоспис человека, об голову которому неделю назад сломали бейсбольную биту, — интерес в голосе Джекки все усиливался, он смотрел на Моану как-то странно, оценивающе смотрел. Как покупатель.

— Плохая бита, — пожал плечами Моана, откусывая кусок тоста, — вот и все.

— Хорошая бита, Моана. У меня к тебе есть предложение. Ты мог бы присоединиться к нам, для начала, — сказал Джекки. Но чувствовалось, что предложение это малозначительно. Моана думал медленно, как уже упоминалось, но зато всегда по существу. Этот человек хочет что-то сделать, связанное с деньгами. Моана приехал сюда за ними. Стоит послушать. Джекки же отпил пива из бутылки и молча ждал ответа Моаны.

— Мне незачем к вам присоединяться, Джекки, — так же спокойно отвечал Моана, — я ответил за свои слова, я оказался прав. Хотя, может, ты полагаешь, что я все еще бросаю вам вызов? Или то, что я сделал, вообще непростительно, а стоило дать себя искалечить?

— Вообще-то, да. Но я сделаю исключение. Маори поняли другого маори. Как тебе?

— А что мне? Если вы в самом деле что-то поняли, то я прожил день не зря, — Моана жевал тосты и пил чай. Тосты были выше всяких похвал, чай тоже был недурен. Кроме того, видимо, потому, что кафе было «вечное кафе с этой улицы» и на окраине, тут можно было курить, что он и сделал, съев последний тост.

— Скажи мне, мужик, ты зачем приехал в город? Понятное дело, заработать. Это хорошее дело, но ты не знаешь, как, — сказал Джекки.

«Да сколько же слов помещается во рту этих маори, которые якшаются с белыми! Дома я бы уже плюнул и ушел, но здесь, судя по всему, их дела делаются именно так. Ладно, буду делать так» — думал Моана с некоторой грустью. Не то, чтобы его тянуло домой, но день у него выдался сложный, он устал с дороги, он не пообедал, так как в кафе этом никаких манящих запахов не учуял, а сидящий напротив бандит все ходил вокруг, да около чего-то, от чего пахло заработком.

— Верно. Вся деревенщина прется в город за огромными деньгами, никто ничего не знает, а потому за великую радость надо почитать твое предложение. Ясно. Ответ — нет. Я не вижу, чтобы у вас было много денег, Джекки, — отвечал деревенский увалень Моана.

— Здесь — нет. На улице нельзя показывать, сколько у тебя денег, если ты хочешь оставаться таким, как мы — людьми, которых бояться и уважают те же уличные банды. Более слабые. Те же люди. Мы — из них. Но они — это просто площадка. Если я приеду сюда в костюме и на «БМВ», это будет значить, что я перешел на ступень выше. Пока этого делать нельзя.

— Понятно. Ты говорил о деньгах. Маори, если ты забыл, мало говорят. Говори дело, — спокойно сказал Моана.

— Ты бьешь, как молотом. Здесь есть… Место, где вечерами дерутся за деньги. Иногда банда против банды — выставив по бойцу, иногда просто уличные бойцы, иногда, говорят, со скуки сюда заглядывают и настоящие профессионалы — когда им надоедают дорогие девки и блестящие спортзалы в центре города. За вечер ты будешь драться четыре раза. Бой ведется до нокаута. Четыре победы — тысяча киви. Сразу, наличными. Мы выставим тебя от себя. Просто оденешь нашу куртку.

— Нет. Надеть вашу куртку — завтра окажется, что я должен не только драться за деньги, но и вышибать их из кого-то. Как вы сегодня старались заработать, я видел, — помолчав, сказал Моана.

— Ладно. Я сам организую тебе такой бой. Ты согласен? Бой завтра, вечером. В девять часов. Где тебя найти, если ты согласен?

— Здесь. Я поселился тут же. Но ответь мне, умный мужик из Окленда, на сколько ты хочешь меня поиметь? Я получу, если выиграю, тонну киви. Это хотя бы треть от того, что получишь ты? — Моана думал не спеша и потому часто обгонял даже быстрых на мысль собеседников. Спринтер всегда проиграет стайеру. Он не знал ни цен, ни расценок, ни условий, ничего. Ну и что? Когда он впервые приехал на войну в пески, он тоже ничего не знал, но выжил и вернулся. Смотри, молчи, слушай. Вот и все.