Георгий Астахов - Бамбуковый меч

Не успев расцвести, она увядает. Тучи лепестков, оторвавшиеся от свежих почек, летают в воздухе, носимые порывами ветра. Умереть, рождаясь — вот высшее проявление жизни, — считает философия буддизма. Но за последние сто лет, со времени революции Мэйдзи, которая дала простор развитию капитализма и возродила императорскую систему, — абстрактно–философское понимание образа нежных лепестков изменилось. Сакура стала воплощением принесения в жертву самого себя во славу императора. "Погибнуть, словно опавший лепесток сакуры", — эта формула усердно насаждалась пропагандистским правительственным аппаратом в годы войны. Жива она и по сей день…

Писатель Юкио Мисима был больным и хилым в детстве. Самоотверженные занятие каратэ и фехтование мечами помогли ему довести свое тело до совершенства. "Мне надлежит умереть, не достигнув пятидесяти лет, и мое тело должно быть красивым", — говорил он.

Сетуя на недостаток жестокого воинского духа "бусидо" в нынешней японской молодежи, он решил подать ей пример для подражания и в конце шестидесятых годов основал "Общество щита". По замыслу Мисимы, общество должно было стать волшебным щитом, который прикроет возрождающуюся военную мощь Японии.

Облачившись в элегантную красочную военную форму, активисты "Общества щита" подолгу тренировались в лагерях вместе с солдатами регулярных сил самообороны. Оказывается, они охотно допускают в свои лагеря для воинской учебы любую организацию, стоит ей лишь попросить об этом…

В ноябре 1970 года Мисима решил перейти к активным действиям, замыслив государственный переворот. В день окончания своего последнего романа он уединился вместе с друзьями в одном из токийских отелей. Там он написал короткий стих: "Муж чести слишком долго ждал, вынашивая меч на груди. Но кончается нынешний год, и скоро ударят морозы…". Потом он поехал на военную базу и выступил перед солдатами со страстной речью, призывая к перевороту, который возродит величие Японии. В ответ он услышал возгласы. Может быть, это были крики протеста… Затем Мисима прошел в служебное помещение базы, снял форменную куртку, опустился на колени, достал меч и вонзил его в свой живот… Вряд ли Мисима надеялся на успех своей безрассудной идеи переворота. Скорее, наоборот: он был убежден в неминуемом провале, потому и приготовил фамильный меч. Недаром так много сакур цветет в храме Ясукуни! Всколыхнуть сердца молодых — вот главная цель самоубийства писателя–националиста…

Созданное Юкио Мисимой "Общество щита" существует и поныне. В марте 1977 года оно вновь проявило себя. Четверо молодых террористов ворвались в кабинет Тэцуя Сэнга, управляющего "Кэйданрэн", могущественной организации японских промышленников, и четыре часа держали в заложниках его самого и секретаршу, требуя возрождения императорской военной системы в стране. Какие–то новые сюрпризы замышляет коварный щит?..

Медленно кружатся белые лепестки над шумными лужайками Ясукуни. На газонах и тропинках поблескивают высокие бутылки сакэ, а вокруг них сидят, скрестив ноги, лежат, поют и неловко танцуют грузные пожилые люди. Закроешь глаза — и погружаешься в характерные звуки японского застолья: ритмичные хлопки в ладони и нестройное пение. Все песни — военные, есть среди них и та, что повествует о летчике–камикадзе, который вонзился в большой миноносец, блеснув в воздухе, словно лепесток сакуры. Невдалеке, рядом с узловатыми корнями вишневого дерева, прибит щит, на котором написано предсмертное письмо камикадзе.

В годы войн в этом храме молились за победы, объявляя святыми всех, кто принес себя в жертву, завоевывая чужие земли. Раз в год, в день праздника сакуры, бывшие вояки приходят сюда и вспоминают былое. Но не мечтают ли они и о будущем?..

У нас иногда читал лекции веселый, добродушный преподаватель. Ему было около пятидесяти лет. Рассеянный и неторопливый, он то и дело опаздывал на лекции, которые читал сбивчиво и неинтересно. Зато он всегда ставил хорошие отметки на экзаменах. Однажды, попивая кофе в перерыве между занятиями, он произнес задумчиво:

— Как я жалею, что не родился тремя годами раньше… Ведь я мог бы стать камикадзе!..

С того дня новым смыслом наполнились серые токийские переулки и неподвижные лица старых японцев. Неслышную песню запели, синея вдали, тихие горы. И нужно уметь вслушаться в нее, чтобы понять то, чего не договаривают люди о своей удивительной, молчаливой стране.

В современных напевах здесь слышен мощный голос старины; жители проникнуты чувством коллективизма, но в душе каждый одинок; ширмы и занавески не скрывают ничего, но бумажные стены тверже гранита. Иероглифы непослушны и полны иносказаний, а в грозном храме Ясукуни тихо летают белые лепестки…