Дмитрий Алексеев - По следам «таинственных путешествий»

Но когда солнце вновь встало в свой страшный дозор, Билл покорился своей судьбе. А когда пришла ночь, уже с трудом осматривал горизонт и прислушивался к звуку самолета, который никогда не прилетит. И все же нашел в себе силы сделать запись в дневнике твердым и разборчивым почерком. Дневник обязательно должен сохраниться и рассказать о том, как Билл Ланкастер мужественно встретил свое последнее испытание в жизни.

«Упаковываю журнал в самолетную обшивку» — он написал эти слова и поставил точку. Крест-накрест перевязал пакет проволокой и накрепко прикрепил к стойке крыла.

...Он прожил еще один день и одну ночь. И когда взошло солнце, достал топливную карточку и сделал последнюю в своей жизни запись: «Начинается рассвет восьмого дня. Нет ветра. Все еще прохладно. У меня нет воды. Я терпеливо жду...»

Билл Ланкастер вступил в схватку с пространством и стихией с отчаянием пилота-одиночки: без тщательной подготовки, трезвой оценки своих возможностей. Закономерная цепочка событий перелета завершилась мучительной агонией в самом сердце Сахары. Возможно, все сложилось бы по-иному, если бы сел он в кабину «Малого Южного перелета» не надломленным... Конечно же попытался бы склонить в свою сторону чашу жизни и смерти. Как хотел это сделать экипаж самолета «Леди, будьте хорошей».

Маршрут самолета «Леди, будьте хорошей»

...Осталось позади побережье Средиземного моря с многолюдными городами. Песчаные дюны уступили место огромной, твердой, как гранит, каменистой равнине. Двухмоторная «Дакота» приближалась к центру нефтяной концессии в 600 километрах к юго-востоку от Бенгази.

Пилоты чувствовали себя первопроходцами. Натренированным взглядом оценивали местность. Тень самолета скользила по земле, на которую столетиями не ступала нога человека.

— Самолет внизу! — неожиданно закричал второй пилот Рой Томсон.

Большой четырехмоторный самолет, подобно гигантской птице, приник к земле, как бы собираясь тотчас взлететь. По следам было ясно, что он врезался в землю под небольшим углом.

— «Либерейтор», — безошибочно определил первый пилот Рой Гамильтон.— Как он попал сюда?

Сообщение экипажа «Дакоты», а дело происходило в ноябре 1958 года, никого не заинтересовало. «Здесь какая-то ошибка, — заявили официальные власти. — «Либерейторы» не используются в этих местах уже лет пятнадцать. Даже во время войны они никогда не залетали так далеко в глубь пустыни». Местонахождение загадочного самолета пометили на карте и вспомнили о нем только спустя год.

...Три вездехода медленно продвигались на юг. Час за часом удушливое безмолвие Сахары нарушалось только ревом моторов и лязгом гусениц. «Либерейтор» заметили издалека. Подбирались к обломкам с опаской. Серебристая поверхность фюзеляжа, отполированная ветрами, блестела на солнце. На нем краской было выведено название самолета: «Леди, будьте хорошей» — первые слова одной из популярных песенок тридцатых годов — и крупные цифры «64» — его номер. Шаги гулко отдавались в пустом корпусе. Вокруг — никаких следов экипажа. В питьевых бачках еще плескалась вода. Покачивалась на крючке фляжка с кофе. На штурманском столике лежал бортжурнал. Последняя запись в нем была сделана шестнадцать лет назад.

...В воскресенье, 4 апреля 1943 года, «Либерейтор» с экипажем из девяти человек вылетел с аэродрома Солук, неподалеку от Бенгази, в направлении Италии. В 9 часов вечера командир самолета Вильям Хаттен, выполнив задание, лег на обратный курс.

Обычный рейс подходит к концу. Экипаж уже мечтает о заслуженном отдыхе после тринадцати часов, проведенных в воздухе. Стрелки радиокомпаса на своих местах. Самолет в зоне луча при водной станции на базе в Солуке. Все, кажется, было учтено до мелочей. Кроме одной детали...

В те времена радиолокационные станции обнаружения имели существенный недостаток: не могли различить между правильным пеленгом и его диаметрально противоположным. Таким образом, нельзя было проверить, куда направлялся «Либерейтор»: к станции или от станции. Штурману сообщали курс по отношению к станции, и наземные операторы полагали, что самолет приближался к Бенгази со стороны моря.

...В полночь «Леди, будьте хорошей» проскочила побережье, закрытое плотной дымкой, и углубилась в пустыню. Усталые пилоты не заметили, как на мгновение упали стрелки радиокомпаса, когда они пролетели над Бенгази. Четыре мощных мотора уносили экипаж все дальше и дальше на юг. Когда Хаттен вышел в эфир, самолет оказался уже вне зоны действия базовой радиостанции. Напрасно искал он очертания береговой линии или какие-нибудь другие приметы: вокруг не было ничего, кроме безбрежного песчаного моря...