Роман Устинов - Индия наизнанку

Я тут пробыл с неделю и сделал вывод, что город вполне пригоден для жизни, встречи старости или воспитания детей.

И твердо пообещал себе вернуться сюда рано или поздно.

Примерно на этом этапе моего путешествия дала о себе знать моя троюродная сестра из Киева, неожиданно появившаяся в Гоккарне — деревушке на юго-западном побережье Индии, неподалеку от всемирно известного растаманско-хипповского курорта Гоа. Договорившись о встрече, я начал искать пути перебирания на противоположную сторону южной Индии, ибо так называемый йога-тур, в рамках которого моя сестра очутилась в Индии, подходил к концу, а встретиться и посмотреть на своего обындусившегося родственника она очень хотела.

Я уже упоминал в начале этой книги, что накануне своей поездки в эту интересную страну мне довелось выступать в каком-то московском йога-клубе, где русские йоги надавали мне адреса и теплые слова пожеланий своим индийским друзьям.

В Ауровиле мне нужно было разыскать какого-то дядьку по имени Сельвано, матерого гуру, дабы передать приветы и записку от россиянина Эдуарда. Некоторое время ушло у меня на поиски этого гуру. Сельвано был уважаемым человеком и почетным ауровильцем.

К сожалению, мне сообщили, что гуру умер, оставив светлую память о себе в сердцах жителей и гостей эко-поселения.

«Эдуард, — написал ему в Москву. — Твой друг умер».

Ничто не вечно. Даже в Индии. Даже в Ауровиле. [17] Тем, кто заинтересовался Ауровилем, рекомендуется зайти на сайт http://www.auroville.ru/ и более подробно изучить его сущность и методы попадания туда.

***

Отдельно стоит рассказать про мое попадание с юго-восточной Индии в Индию юго-западную, с Бенгальского залива к Индийскому океану.

Как всегда, на вокзале ощущалась острая нехватка билетов в нужном мне направлении. Основная часть поездов тащилась на север: в Бенгалию, в Дели и Раджастан. Существовал лишь один почтовый поезд сообщением Ченнай-Мумбаи, проходивший мимо нужной мне Гоккарны. Взяв кое-как билет в вагон без места, я с ужасом представил, что почти сутки мне предстоит ползти в скотовозке, наглухо забитой людьми и тюками. Но делать было нечего: нужно было как-то перемещаться в Гоа-Гоккарну, где меня уже ждала троюродная сестра и со дня на день должны были прилететь друзья из Москвы. В поезде я не стал особо надеяться на слабую вероятность выжить в бомж-вагоне и просочился в вагон плацкартный, в расчете на то, что проводники выделят мне, хоть и за взятку, любое место, где можно будет лежать.

К моменту прихода проводника [18] Проводники в индийских плацкартных вагонах не закреплены за конкретным вагоном, а бродят по нескольким сразу, проверяя билеты у пассажиров и выгоняя безбилетников. я уже познакомился с пассажиром-индусом, который когда-то давно учился медицине в Краснодаре и даже мог связать пару слов по-русски.

Чопорный, очкастый проводник в затертом пиджаке вопросил:

— Где ваш билет, молодой человек?

Я сунул ему свой билет, обычный, в бомж-вагон.

— Да-а, надо бы вам другой билет…

— Надо, — вздохнул я и протянул ему мятую сторупиевую купюру, которая тут же исчезла во внутреннем кармане, а индус-проводник стал что-то заполнять.

— Но в этом вагоне нет мест, я не смогу предоставить тебе тут место.

— Что же делать? — понимая, что мои сто рупий уже никто не вернет, раздосадованно вопросил я.

— Все, что я могу сделать, — это выписать условное разрешение на проезд в вагоне-плацкарте, а место ты будешь уже искать сам. Можешь к кому-нибудь подселиться, но а) нужно согласие этого человека, б) этот человек должен состоять с тобой в родстве и в) я должен это документально оформить.

Задача могла бы показаться невыполнимой, если бы это была не Индия.

Краснодарский индус решил выступить в роли моего… отца, и проводник выписал мне апгрейд [19] Upgrade — повышение уровня (англ.) -бумажку в вагон-плацкарт, на его же место, взяв еще какую-то небольшую дополнительную взятку и успокоившись на этом.

За окном, верней, за решетками, уже стояла тьма, а мы так и ехали на одной койке: я, высунув за решетку ноги, обдуваемые жаркими ветрами, и мой индийский, документально подтвержденный «папаша». Даже ночью, в конце февраля, жара в южной Индии стояла невыносимая, поэтому, как всегда, спасало отсутствие окон. В конечном счете, я перебрался на пол, раскатав свой матрас и освободив койку, поскольку жара и теснота были невыносимыми. Каково приходилось пассажирам бомж-вагона, оставалось только догадываться. Когда же мой индийский «родственник» сошел под утро на каком-то полустанке, я занял свою полноценную койку, подтвержденную клочком бумаги, который более никто не проверял. К обеду следующего дня наш раскаленный от жары поезд приполз в Гоккарну.