Кей Чорнук - Прогулки с Вольфом

Год, когда Марти впервые увидела жаб, был обычным годом для водоемов, где происходило размножение. Она начала получать финансирование в 1988 году и тогда же приступила к исследованию, рассчитанному на два года. В то же время у Марти была еще и другая работа, и она не могла сидеть здесь две или три недели в ожидании. Поэтому мы договорились, что я буду следить за водоемами и позвоню ей, как только появится первый самец. Тропический научный центр, в котором я состоял на службе и получал зарплату, позволил мне уделить какое-то время для участия в исследовании. Я был очень рад этому проекту!

1988 год был годом Эль-Ниньо, или годом Южной осцилляции. Когда жабы не появились в первые недели мая, мы уже и не знали, увидим ли мы их позже. Затем пошли дожди, кругом было много воды, а жабы все не появлялись. На второй год, когда уже нужно было вовсю работать по проекту, нам попалась только одна мужская особь и лишь в одном месте. Мы искали там, где, как мы думали, жабы должны были быть. Но нам уже не суждено было их найти. Мы искали повсюду: в протоках, под старой листвой. Тщетно. Вот так все и закончилось».

В 1987 году персонал заповедника насчитал более 1500 золотых жаб. В 1988 году было замечено лишь десять золотых жаб, и только одна из них — в основной области исследований в Бриллианте. Следующий год был более влажным, что давало повод для оптимизма, но когда Марти вернулась, мы нашли лишь одну единственную жабу. В том же году Эладио Круз и Эрик Белло, патрулируя тропы на расстоянии дневного перехода от Бриллианте, в районе Мирамар, сообщили, что они видели десять взрослых особей. Это были последние золотые жабы, которые кто-либо когда-либо видел.

Столь быстрое исчезновение Bufo periglenes буквально шокировал всех, кто мониторил ситуацию. Исследователи задавали себе вопросы, не из-за них ли такое случилось. Не впустили ли они какой-то патогенный микроорганизм, который поразил выбранную популяцию? Не нарушили ли они естественную среду обитания или, может быть, каким-то образом нанесли ей вред загрязнением? Ученые были очень аккуратны, но, может, они собирали больше образцов, чем надо, и тем самым способствовали сокращению популяции?

«Когда происходит нечто подобное, нельзя не задаваться вопросом, не мы ли ответственны за случившееся. Все эти годы мы не уставали повторять: «Не трогай, будь осторожным». Но единственный способ понять, что же случилось, проводить исследования. По моему опыту профессиональные исследователи предпринимают все меры предосторожности, они предусмотрительны и работают осторожно. Я не ощущаю личной ответственности за потерю, но сожалею о том, что не настаивал на большем числе исследований. Может сложиться впечатление, что мы собирали много жаб, но это не так. С учетом того, что в течение многих лет мы видели тысячи жаб, мы собрали очень мало, а самый обильный сбор пришелся на 1960—1970-е годы. Кажется, что, по-видимому, это была здоровая популяция, которая только за один сезон исчезла с лица нашей планеты. Мы не знаем, что же послужило причиной исчезновения. Они исчезли оттого, что мы что-то делали, или наоборот — оттого, что мы чего-то не делали?

Есть такая теория или, по крайней мере, так говорили, что случившийся контакт с человеком привел к падению численности популяции. Это маловероятно. Жабы обитали в отдаленных районах и были открыты для обозрения в течение одной или двух недель в году. Кроме того, популяция была настолько рассеяна, что в один какой-то сезон люди не смогли бы собрать всех жаб, что привело бы к вымиранию.

Нет никаких сомнений в том, что наблюдение за жабами или исследование их жизнедеятельности требовало настойчивости и удачи, потому что их сезон размножения был очень коротким и очень сильно зависел от погодных условий. Когда молва о нашей находке достигла туристских толп, мы увидели, что люди приезжают сюда нарочно чтоб полюбоваться золотыми земноводными. Нам приходилось следить за тем, что происходит, заниматься патрулированием и принимать меры, чтобы люди не сходили с тропы и не причиняли вреда. Иногда даже приходилось проверять рюкзаки у туристов перед тем, как они покидали заповедник. Я знаю, что люди прихватывали что-то с собой, но по большей части это были растения для садов и для домашних коллекций. У нас нет изобилия ярких орхидей, поэтому главной привлекательностью была золотая жаба. Коллекционерам сложно было оказаться тут в нужное время.

Мне говорили, что торговцы экзотическими лягушками рекламировали их для продажи — как в Германии, так и в Соединенных Штатах. Видимо, можно было действительно купить жабу за пять долларов. Ну, конечно, сегодня уже никто не предлагает жаб на продажу, когда мы действительно хотели бы заполучить их. У нас, по крайней мере, был бы тогда еще один шанс понять, сможем ли мы сохранить живыми представителей этого вида».