Кей Чорнук - Прогулки с Вольфом

Мы начали мониторить земноводных там, а также в Бриллианте. Я подсчитывал соотношение мужских особей с женскими, причем под моим наблюдением была обширная территория. Соотношение тогда было приблизительно восемнадцать к одному. Это действительно резкий контраст в численности между двумя полами.

Другие виды, которые изучал Джон, описать было сложнее, но в целом оба вида имели весьма схожие характеристики. Они размножались в небольших водоемах и канавах со стоячей дождевой водой, не с водой из ручьев. Жабы Bufo holdridgei (жабы Холдриджа) теперь также считаются вымершими.

Джон пытался исследовать два вида в двух районах, которые географически находились далеко друг от друга. Понятное дело, что нам не дано предугадать, когда жабы выйдут из своих укрытий и предстанут перед нами. Бывали такие дни, когда он работал в дальнем районе, а на самом деле было бы правильнее проводить исследования здесь. Естественно, жабы появлялись тогда, когда он был в другом месте.

Он изучал сравнительные изменения во время роста жаб до тех пор, пока не начинался процесс метаморфоза. Им были сделаны хорошие описания, но в итоге у нас не набралось достаточно данных из его заметок. В те дни было уже хорошо то, что такие исследования проводились.

В конце 1970-х годов мы взяли на работу в заповедник нового администратора, Уолтера Тиммермана, герпетолога, интересующегося ядовитыми змеями. В сезон размножения он отлично справился с маркировкой водоемов в Бриллианте, отмечая их местоположение и количество жаб в них. В 1979 году Уолтер отправился со мной в Эль-Валле, потому что мы видели, что в этом регионе популяция жаб росла. Приехав туда, мы обнаружили, что вода пришла из родника, в результате чего образовался небольшой водоем. В нем было много икры. Я никогда не видел такое количество икры. Но, однако, водоем высыхал, что усложняло ситуацию. Мы взяли около семидесяти процентов икры, положили ее в полиэтиленовый пакет и привезли на полевую станцию. Там мы не увидели собственно жаб, предположив, что они уже ушли в подполье.

Уолтер провел большую часть следующего дня, подсчитывая эти икринки. Каждая самка давала два шнура икры, в среднем около 100 икринок на каждую гирлянду, в общей сложности около 200 икринок на одну женскую особь. Они плавали, и их можно было разделить. Тиммерман предположил, что там было около 10 000 икринок, что давало возможность надеяться на наличие пятидесяти женских особей. Мы вернулись к водоему и обнаружили, что он полностью высох. Никаких шансов, что хоть одна из оставшихся икринок выживет. Мы надеялись, что некоторые из тех икринок, которые мы собрали, раскроются, а изучив головастиков, мы вернем их в тот же район. Но никто из жабьих яиц не вылупился. Вся работа в этом году пошла насмарку.

На протяжении многих лет были попытки содержать сколько-то жаб в неволе. После того как в конце 1970-х в заповеднике было построено здание, мы стали хранить одну или две мужские особи в террариуме в качестве учебного экспоната. Бывало, мы держали их там в течение сезона, а затем отпускали и брали новых. Ловили для жаб насекомых, чтобы они могли есть: кузнечиков или что-то другое. Предполагалось, что жабы могут содержаться в неволе, но в нашем случае мы столкнулись с проблемами — они умирали. Позже мы с Джорджем попытались взять двух самцов в мой дом, поместили их в другой контейнер. Но от этого им не стало лучше. Все, что с ними происходило, те воздействия, которые эти жабы испытали на себе, казалось, были довольно универсальными. Проблема была не в самом террариуме, как я думал. Мне самому было любопытно, что же их убивало. Я рассказал об этом некоторым биологам, но никто не заинтересовался этой проблемой настолько, чтобы заняться ею.

Первый самец, выбранный для террариума, был из региона, где до этого я не бывал. Это случилось во время нашей первой попытки пройти к вулкану Ареналь. Мы с любителем пеших походов из Англии, Леонардом Бердом, наткнулись на несколько водоемов за Эль-Валле. Это было севернее владений заповедника, и эти места были известны только охотникам. Можно подумать, что вся Коста-Рика была исхожена охотниками и исследователями.

Большой интерес к поискам действующих водоемов для размножения в соответствующие сезоны проявил Джованни Белло, выпускник лесного хозяйства Коста-Рики, ставший со-директором заповедника в 1984 году. Один год некоторые водоемы служили такими очагами размножения, а на следующий год — уже нет. Обычно мы находили активный водоем неподалеку от других подобных луж. За это время мы видели много подрастающих золотых жаб. Даже маленьких, длиной немного меньше, чем один дюйм, было легко идентифицировать. Если их перевернуть, то были видны их животы, покрытые черно-белыми точками.