Кей Чорнук - Прогулки с Вольфом

«Я рос в лесу. Мои братья Карлос, Антонио и я проводили в лесу большую часть времени, стараясь ходить туда как можно чаще. После того, как мы выполним свою работу на ферме, конечно. Мы постоянно были заняты строительством небольших шалашей и походами по лесу, мы залезали на деревья и раскачивались на лианах. Спокойно ходили по грязным грунтовым дорогам. Я рос босоногим мальчишкой и до десяти лет практически не носил обувь. Особенно мне нравилось время, которое мы проводили с папой и мамой. Мы отправлялись в поход или рубили деревья и расчищали пастбища, играли в бейсбол или волейбол, и они оба играли с нами.

В те дни я был наблюдателем за птицами, но другого типа. Мы часто носили с собой рогатки. Нашей любимой птицей, по которой мы стреляли, был изумрудный туканет. Мы не чувствовали особой вины, убивая их, поскольку они были разбойниками — разоряли гнезда. Получается, мы защищали других птиц. Нам еще нравилось делать ожерелья из их клювов. В те годы в лесах водились большие стаи, по шестьдесят или семьдесят туканетов в стае. Нынче ты едва ли увидишь пятнадцать птиц вместе или того меньше.

Мне было около восемнадцати лет, когда тут возник заповедник. Я работал с Джорджем, папой и с Эладио, расчищал тропы и помогал при геодезической съемке. Сначала работа была приятной, потому что я постоянно находился в лесу. Но что касается охраны, я не слишком много думал об этом. Мне казалось странным не трогать то, что казалось хорошей землей для земледелия.

Я проработал около года в заповеднике, и мне надоело. Это была такая работа, когда вас никогда нет дома, когда вы пытаетесь разжечь костер, а дрова мокрые, и все такое прочее. Тогда мы с Антонио начали работать над нашим владением в Пеньяс-Бланкас, которое мы купили у папы и Маркоса Варгаса. Вот тут я проводил все свое свободное время. В том месте было около десяти семей, которые пытались именно там жить и трудиться. Мы с Линди тогда думали о создании школы. Тогда я разочаровался в идее заповедника, поскольку его администрация оказывала давление на местное население, стремясь закрыть дорогу в Пеньяс. Мы вложили деньги в дорогу, а теперь нам говорят, что вы не можете ее использовать.

В восьмидесятые годы Пеньяс-Бланкас тоже стал заповедной зоной, и мы, в конце концов, продали нашу собственность заповеднику. Ко мне осознание необходимости сохранения дикой природы, наконец, пришло в конце 1980-х годов, когда я работал в Институте Монтеверде. Именно тогда я узнал об исчезновении видов, о том, что это происходит во всем мире.

Я считаю, что мы — составная часть природы и должны жить, как часть этой картины мира. Но обычно так не получается, и вот в этом-то и проблема. Я вижу, как все изменилось в моей жизни. Когда я был ребенком, мы расчищали землю, чтобы сделать побольше пастбищ. Когда я впервые начал покупать землю, то мне нравилось, что на участке было немного леса. Я думал, как только начну получать продукцию с расчищенной земли, тогда смогу начать вырубать оставшийся лес и расширяться. Теперь же я считаю, что одной из самых больших ценностей фермы является лес в его естественном состоянии. Старые пастбища зарастают, и вместо того, чтобы смотреть на это и горевать о приложенных напрасно усилиях, я радуюсь возвращающемуся разнообразию. У меня был медленный и постепенный переход от одного вида мышления к другому.

Наша семья действительно прошла через весь процесс сохранения дикой природы, так или иначе изучая самую природу. То, чем занимается каждый из моих братьев и сестер, либо искусство, либо лес. Искусство идет от природы, от ощущения леса вокруг вас. Есть человеческая потребность в мире и спокойствии, в духовном спокойствии, которое вы обретаете, только когда окружены природой».

В детстве Томас боялся темноты, но он преодолел свой страх, проводя время в ночном лесу. Уже взрослым он придумал ночные прогулки. Их идея заключалась в том, чтобы помочь другим людям чувствовать себя вполне комфортно в сумеречном лесу, где всегда можно узреть что-то удивительное, даже если нет фонарика под рукой. Эти прогулки стали регулярной частью программы приезжающих в Монтеверде. В 1980 году у Томаса и Линди появился сын Лерой, первый из череды внуков клана Гиндонов. А в настоящее время их уже шестнадцать. Вольф надеется, что внуки оценят дело его жизни и, возможно, продолжат начатое им.

«У Томаса и Линди трое детей: Лерой, Кейла и Ари. Когда родился Лерой, я подумал: вот наш шанс для первого правнука. Однако только в 2007 году наша внучка Кейла забеременела. Брак Томаса и Линди не выдержал испытания временем, возможно, потому что жизнь в Монтеверде, как и во многих небольших общинах, имеет свои особенности и может быть довольно сложной. Томас женился второй раз в 2003 году. Сейчас он живет в Калифорнии со своей второй женой, Гретхен Шульц, а в 2006 году у них родился мальчик, Джулиан. Томас в глубине своей души очень даже тикос, и я думаю, что он вернется сюда когда нибудь, чтоб доживать свою жизнь в Монтеверде.