Павел Пашков - Заметки Русской Тайги

В двух регионах данные оказались враньем! Выдру «преумножили» на 20%, а волка — на 25%!

То, что само государственное ведомство разбирается и признает, что им передают завышенные оценки численности, это хорошо. Плохо, что это характеризует общий подход к делу в стране в госорганах. Что произошло в данных случаях? Я предполагаю, что в центре заметили нереально завышенную численность животных. Типа, вы что, совсем нас за идиотов держите? Как у вас стало 10 тысяч зверей, если в прошлом году не было и тысячи? Их из Америки завезли или с Луны свалились?! Тех же, кто не завышает численность в погоне за хорошими отчетами и премиями за работу так нагло, просто не заметили. Вот и «растет» численность зверя и птицы в Русской Тайге… по статистике! А местное население, старики, говорят: «Мало зверя в тайге стало!» Только их частное мнение разве что-то значит против государственной статистики?!

Сам же я сказать одно могу: дедам в селе я верю больше, чем чиновникам в конторах. К сожалению…

Вопрос второй: не только численность.

С конца прошлого века, лет с 90-х, изменился и характер популяции животных и птиц Русской Тайги. Резко выросло число охотбаз, охотхозяйств. И продолжает расти. Коммерческий сектор спортивной охоты. От ситуации, когда такой деятельности коммерческой фактически не было, до существенного, вполне «денежного», сегмента рынка. Конечно, доходы здесь не такие, как в промышленной лесозаготовке. Но так же весьма высокие. И, часть животных, разводится, выращивается искусственно. То есть, это уже не совсем «дикие» звери. Примерно, как утки в московских прудах или белочки в московских парках. Человека не боятся, кормятся человеком. Хотя, и живут, вроде, свободно. Но, все одно, уже изрядно «очеловечились». Существенный нюанс, что в отчеты они попадают, но живут на территории отдельных охотхозяйств. В природную среду включены не полностью.

Вообще, разведение, пусть и для охоты, момент скорее положительный. Вроде…

Но не могу тут не упомянуть и следующее. В современном мире такая «спортивная охота» становится все больше и больше «спортивным убийством» в чистом виде. Егеря отбивают, например, быка от стада и подгоняют его охотнику под выстрел. Вся разница в том, что это не привычная «буренка из Простоквашино», а лось или благородный олень. Выслеживание реального дикого зверя там нет. Как и в помине нет давно необходимости в шкуре или мясе. Одно желание убийства осталось. Одну собственную страсть к убийству и удовлетворяет такой современный «охотник».

В итоге, картина не столь радужная, как «по бумажкам». Статистике официальной доверять можно разве что с бо-о-ольшой осторожностью! И сама структура высших организмов в Русской Тайге не однозначная. Разведение нескольких, удобных для охоты, видов финансируется даже. Не только в частных, чисто работающих на прибыль, охотхозяйствах. И в государственных тоже. Только исследованием «некоммерческих» видов толком и не занимается никто. А вопрос исследования связей живых организмов в отдельном участке тайги, изучения системы живой организма леса — даже не ставится! За убийство платят, а за исследования жизни — нет. Хорошо, что хоть заповедники есть. Мало только таких территорий, и исследований еще меньше…

Моя первая заметка, первое мое размышление о русской охоте вызвала непонимание у совсем разных людей. Даже негодование у кого-то. Темы я этой не касался раньше. И на истину в последней инстанции никак не претендую. Это именно размышление. Кто он, охотник в современном мире. И как менялась русская охота, и, вместе с ней, человек — охотник. Все, что мы говорим и делаем для сохранения Русской Тайги, на самом деле не о тайге. Это все о нас, людях. О нашей связи с лесом, которая сохранилась и сегодня. Хотя многие и не отдают себе в этом отчета совершенно. Простейший пример: воздух, которым мы все дышим. Пусть ты живешь в самом центре огромного города и не задумываешься об этом, но воздух для твоего дыхания тайга и производит. Собирая, как губка, пыль и углекислоту, выделяя живительный кислород. И этот обмен происходит в масштабах всей планеты. Наполняя пригодным для дыхания воздухом и города. Пока происходит. Прогнозы ученых на этот счет не однозначные. Есть и очень мрачные, учитывая нарастающие темпы промышленного потребления и вырубки лесов.

Вопрос охоты и охотников вторичен. Но он показателен касаясь, так скажем, психологии человека. Отношения человека с лесом. Личного отношения. В древности человек от леса себя не отделял. И охотник был уважаем. Лучшие, самые сильные только и могли таким промыслом заниматься. А как иначе? Охота то шла, считай, на равных. С рогатиной, луком со стрелами или самострелом. Риск не шуточный. И в тайге от рассвета до заката, и повадки зверя знать нужно, выследить. И ума, хитрости да смекалки охотнику требовалось много.