Геннадий Дмитриев - Я был капитаном Фицроем

— Вы благородный молодой человек, — ответил Левасер, — выражаю Вам благодарность от имени французской короны, надеюсь, Вы хорошо устроились у нас? Вы знаете, за стоянку корабля Вам необходимо внести определенную плату, несмотря на Ваш подвиг, я не могу сделать для Вас исключения, с Вас… с Вас…

Губернатор сел в кресло, снова углубился в бухгалтерские книги, раздумывая, сколько бы потребовать с этого капера, чтобы хоть как-то укрепить свое пошатнувшееся финансовое положение, он понимал, что заломить слишком большую суму он не может, наверняка Фицрой уже справился о размере платы, и, сделав какие-то расчеты, он назвал сумму.

— Прошу прощения, господин губернатор, — удивленно ответил Фицрой, — но у меня всего два корабля, а не четыре.

— Ах, да-да-да, конечно, я, вероятно, ошибся, — ответил Левасер, — тогда Вы должны мне… Вы же понимаете, у меня такие расходы, нужно содержать в исправности причалы, закупать канаты, якорные цепи и прочее оборудование, понимаю, понимаю, неудачный рейд… Кстати, капитан, Вы можете взять у меня кредит! На очень выгодных условиях, всего пятьдесят процентов на время стоянки. Сколько Вы собираетесь пробыть на нашем острове?

— Не более недели. Спасибо за предложение, но я не беру кредитов, я вполне смогу оплатить Ваши услуги, если, разумеется, Вы назовете разумную цену, учитывая то, что, как я уже говорил, у меня два корабля, а не четыре.

— Да-да-да, — Левасер назвал сумму, несколько меньше предыдущей, но не в два раза, как требовал того Фицрой.

— Хорошо, — согласился корсар, — я заплачу эту сумму, хотя она и завышена, с других кораблей Вы берете меньше.

— Что делать, времена меняются, цены растут, я тут недавно заплатил за канаты в два раза больше, чем неделю назад, — соврал губернатор, — нужно же каким-то образом компенсировать мои расходы.

— Деньги я Вам пришлю сегодня же, — сказал Фицрой, откланявшись.

Оставив Жака де Ладье губернатору, он вернулся на свой корабль.

Капитан Фицрой задержался на острове даже меньше того времени, на которое рассчитывал. Его штурман, Даниель Маклорен, обойдя все местные кабаки, где не столько пил ром, сколько прислушивался к разговорам морских бродяг, чьи языки имели обыкновение развязываться после определенного количества алкоголя, принес интересную новость. Маклорен подсаживался к пиратам и слушал их разговоры, в основном это были обыкновенные пьяные бредни, но и среди них Даниелю удалось выудить немало достаточно интересной информации. Из разговоров пиратов следовало, что через два-три дня выйдет из Нового Света караван испанских галеонов, нагруженных золотом. Капитаны пиратских кораблей собирались напасть на караван, причем, каждый как мог скрывал свои намерения от собратьев по абордажам.

Внимательно выслушав своего штурмана, Фицрой сказал:

— Действуя таким образом, они не только провалят все дело, но себя погубят, действовать надо сообща, испанские галеоны хорошо вооружены и легко справятся с теми смельчаками, что в одиночку будут атаковать караван.

— Нужно собрать всех капитанов и предложить им действовать сообща, — заключил Маклорен.

— Именно этим я и хочу заняться, — ответил Фицрой, — но как их собрать? Кто из капитанов пользуется наибольшим авторитетом на этом острове? Ведь не к губернатору же, в самом деле, мне обращаться?

— Есть такой капитан. Это Эдвард Тич, по прозвищу Черная борода, его слово — закон для берегового братства.

— Идем поговорим с ним, знаешь, где стоит его корабль?

— В гавани за дальним молом.

Джеймс Фицрой и Даниель Маклорен подошли к большому черному кораблю, что стоял за дальним молом, у сходней корабля дежурил высокий тощий бродяга по прозвищу Длинный Джон.

— Послушай, любезный, — обратился к нему Фицрой, — могу я поговорить с капитаном Тичем?

— Кто и о чем желает говорить с моим капитаном? — спросил Длинный Джон.

— Не валяй дурака, Длинный Джон, — рявкнул Даниель, — позови нам Черную бороду, ты прекрасно знаешь капитана Фицроя, а о чем мы будем говорить, не твое дело.

— Может и не мое, только что я доложу капитану? Он велел не беспокоить себя по пустякам.

— Если я, капитан Фицрой, явился сюда, значит это не пустяки, зови сюда Эдварда Тича.

Их разговор, что происходил на довольно высоких тонах, видимо разбудил капитана Тича. На палубе появилось существо огромного роста, лица которого не было видно из-за черной густой бороды, слившейся с такой же черной, развевающейся по ветру шевелюрой.