Константин Колотов - Сквозь Африку. Заметки и размышления путешественника на деревянном велосипеде

Уже через несколько минут мы знакомились с этой удивительной семьей.

Глава семейства Иосиф, хранительница семейного очага Ирина и трое малышей: две девочки – одной семь лет, второй восемь месяцев – и пацан двенадцати лет.

На ужин ребята приготовили гречку с курицей. О, гречка… Какая же она вкусная, американцу этого не понять, а я ел и с любовью вспоминал Россию. Пока в моих путешествиях не было стран, в которых так же, как в России, едят гречку.

Время в хорошей компании и за интересным разговором пролетело быстро.

Мы обсуждали жизнь в Замбии, в Африке в целом и конкретно жизнь в Африке блогера, коим являюсь я и коими пришлось стать Иосифу с Ириной. Я называю нас блогерами, так как на сегодня это наш основной доход. Я веду блоги, рассказываю об Африке, делюсь моими наблюдениями, и неравнодушные люди, которым интересно то, что я пишу, поддерживают меня рублем. То же самое делает Иосиф. Мозг еще не отошел от автобусной атаки сериалами, и мне хотелось поскорее дать ему отдохнуть. Мы договорились с ребятами, что завтра поедем погуляем по бедным кварталам города, в которых живут воспитаники Иосифа, а также заедем в российский культурный центр и познакомимся с его руководителем и, возможно, с послом России в Замбии.

Утро было прекрасным, солнечным, сытым, нежным и к тому же обещало перерасти в полный впечатлениями день. Позавтракав блинами (все мои кулинарные мечты в этом доме начинали воплощаться), мы отправились знакомиться с российским культурным центром в Замбии и его руководителем.

Оказалось, что у России и Замбии очень крепкие дружеские связи, каждый год из Замбии на обучение в российские университеты ездят четыре тысячи студентов, а здесь, в русском центре, они проходят предварительную подготовку и основы основ русского языка. Кроме этого, я узнал о взаимодействии русских и американцев: они объединились, чтобы не дать китайцам построить атомные электростанции в Африке. Это звучит забавно, но по факту это менее забавно, чем может показаться. Я своими глазами вижу, что Китай в Африке в данный момент является доминирующей страной. Везде китайские предприятия, склады, терминалы, во многих африканских странах китайцы строят дороги, мосты, стадионы, вообще всю инфраструктуру. Также они строят, давая кредиты, этими кредитами сами сразу платят себе же, работают на этих стройках китайские граждане, а в конце всей этой сделки африканская страна получает тот или иной объект инфраструктуры, которым управляют китайцы, огромный долг перед Китаем и обязательства на пару сотен лет вперед.

Руководитель русского культурного центра произвел на меня самые прекрасные впечатления, это очень умный, культурный, приятный, доброжелательный человек, при этом смело, но корректно высказывающий свое мнение, в том числе по острым для России вопросам, как внешним, так и внутренним. Отдельно скажу, что восхитило меня то, что над его рабочим столом висел большой красивый портрет, кого бы вы думали? Нет, нет, не вождя мирового пролетариата и даже не царя России, над рабочим столом висел портрет отца во фронтовой гимнастерке. Память о герое-отце и его присутствие пусть даже с портрета на стене, – это великая сила, не дающая забыть свои корни и при принятии политических и любых других решений напоминающая, что есть добро и зло. Про себя я подумал, что если когда-нибудь я из бездомного бродяги превращусь в политика и, не дай Бог, президента страны, то над моим столом будут висеть фотографии моих детей, и, подписывая тот или иной закон или распоряжение, я буду смотреть в их глаза и думать, пойдет ли им это на пользу. Хотя, наверное, многие российские чиновники тоже руководствуются этим правилом, и поэтому их дети и внуки и многие-многие поколения обеспечены на сотни лет вперед…

Может, лучше все-таки портрет отца. Из русского культурного центра мы отправились на тренировку к Иосифу. Но прежде заехали в район, из которого 90 % пацанов, приходящих на тренировки. Это один из бедных районов Лусаки. Я вновь в уже ставшей родной стихии – трущобы, грязные дороги, замученные животные. В этом поселке интересной для меня была угольная улица. Это улица, на которой делают уголь. Ее протяженность порядка километра, вся дорога черная от угля, грязные стены домов, машины, люди. У одной из стен я заметил мужчину, с ног до головы перепачканного в угле, на его вдвойне черных руках лежал закутанный в грязные тряпки ребенок 2–3 месяцев. Мужчина ласково и заботливо играл с ними. Это, вероятно, очень добрый человек, любящий детей, но в том контексте, в котором происходила ситуация, все казалось каким-то нереальным… Грязь, нищета, упадок и во всем этом белоснежная улыбка на грязном лице отца и ответная улыбка и радостный смех ребенка.