Пётр Мельников - Они придут завтра

— Сережа… — доверчиво ответил мальчуган.

Тут подошел папа, и интересный разговор оборвался.

— Попов…

— Раковский, рад познакомиться…

Мальчика уложили на верхнюю полку. Тетя Лена и в вагоне соблюдала строгий распорядок дня.

Когда мальчик проснулся, дяди уже не было, а папа и тетя Лена сидели такие веселые и довольные.

— Ага, проснулся… дед-мороз, — отец Дмитрий пощекотал Сережкину пятку, мальчик звонко рассмеялся и отдернул ногу. — Да ты знаешь, с кем свел меня, а? Видно, ждут тебя на новом месте удачи. Вот и адреса дал, где остановиться. — Молчанов, Лушниковы. Миллионеры!

Дорога, как река жизни, что только не плывет по ней. Каждый новый пассажир вносил в вагон кусочек мира. В разговорах взрослых все чаще и почтительнее упоминались Кяхта и ее денежные тузы. Вместо грубого базарного слова «барыши» почему-то употреблялось другое, более светское, «дивиденты». И чем ближе к Иркутску, тем чаще люди с азартом спорили о золоте и его могуществе. Мальчик мало что понимал в этих странных, завистливых, с хрипотцой, пересудах. А папа выслушивал почтительно, упрашивая бородача пригубить горячительного.

— Николай Лукич Молчанов? Да кто же его не знавал! — Глаза собеседника округлялись, выражая крайнюю степень изумления и восхищения. — Господни карахтерный, ни перед кем спину не гнул. Ни, ни! Да ведь и то сказать, в Кяхте богаче его разве что Немчиновы будут. Как же, помню — такой высокий, сутуловатый, суровый старик, в шапке. Любил, опираясь на палку, прохаживаться по дороге от Кяхты до Троицко-Савска, это как раз там, где ваш гарнизон.

Лукич всю жизнь воевал с губернаторами и министрами. Утереть нос губернаторишке для него было высшим удовольствием. Как-то в бытность Лукича городским головой Троицко-Савска забайкальский губернатор Ильяшевич задумал в предписании указать, как ему надобно поступать. Мать ты моя, что тут было! Какие разгорелись обиды и страсти, не приведи господи!

Опрокинув еще одну рюмочку и помахав ладонью перед раскрытым ртом, бородач перешел на шепот:

— Что выкинул Лукич-то, а? Николай II, когда еще наследником были, путешествовали. Слухи до нас дошли — на Байкал пожалуют! Иркутский генерал-губернатор Горемыкин Лукичу грозную депешу — требую в Иркутск, на предмет как наилучшим манером переправить царскую особу через священное море. Другой бы на месте Лукича орлом-с воспарил бы! А Лукич возмутился! Он не чиновник, чтобы его требовали!.. Пароходы его обязаны возить почту и арестантов, а о провозе членов царствующих фамилий в кондициях Товарищества ничего не говорится. Так и отрезал! Хорошо, что нашлась умная голова, подсказала Горемыкину, как поступить. Обратился он тогда к Лукичу с личным, эдаким вежливым посланием, мол, прошу приехать, выручайте, дело общее и так далее, значит.

Вот вы с Иваном Ивановичем Поповым познакомились. Так это зять Лушниковых, умная бестия, из учителей. Сослали к нам в Кяхту, как члена центральной организации «Народной воли». Так я сам от него слышал, как Николай Лукич Молчанов, отбывая в Иркутск, выговаривал:

— С власть имущими всегда нужно поступать так. Никогда не следует давать им превышать власть. Нужно учить их, а то оседлают и поедут.

Сильный, умнющий зверюга был. Медведя к себе вплотную подпускал и убивал на месте. В бильярд или в шахматы — все едино, — мастер! Ну и силы воли не занимать… Как-то во время игры в винт он отчитывал партнера за неверный ход. И тут входит слуга и на подносе подает Лукичу телеграмму. Глянул он в нее и в том же духе изволил отчитывать партнера. Как будто ничего и не случилось! А в телеграмме тон сообщалось о гибели на Ангарских порогах двух баржей с чаем. Это же какой агромадный убыток, сотни тысяч рублей пошли на дно!

При мне сам Иван Иванович это сказывал.

Золото! Миллионы — сила!!! С такими деньжищами и не такое можно выговаривать…

Что наговорил тогда этот степенный бородач! И как его слушал Сережа! Вся Россия пьет чан Кяхты. Все религии мирно уживаются в Кяхте. И христианство, и магометанство, и ламаизм. И попы, и шаманы.

Кяхта — глухомань?

— Да кто вам только нагородил такую несуразицу? — возмущался бородач. — Да мы в Кяхте через Китай регулярно «Колокол» Герцена получали. В Кяхте свое самоуправление установлено, когда в других городах России о нем еще и не слыхивали. Медвежий угол? Да не слушайте вы никого, батюшка! Кяхта сама торгует с Лондоном и Нью-Йорком, с Пекином и Бухарой, вошла в компании чайных фирм и фабрик кирпичного чая в Ханькоу и Фучьжоу.