Жан-Батист-Бартелеми Лессепс - Лессепсово путешествие по Камчатке и южной стороне Сибири

На некотором расстоянии от бань господин Козлов заметил многочисленную стаю во́ронов, которые кружились над одним местом, периодически пикируя на землю в одно и то же место. Это навело нас на мысль, что их привлекает там какая-то добыча. Оказалось, что эти птицы преследовали соболя. Мы увидели его на берёзе, окружённого во́ронами, и у нас тоже возникло желание поймать его. Самым быстрым и верным способом было бы, несомненно, застрелить его; но наши ружья были в деревне, и ни одного из сопровождавших нас людей их не было. Тогда один из камчадалов взялся поймать соболя. Он применил следующий метод. Он попросил у нас верёвку, и мы дали ему единственную, что у нас была — которой мы привязывали наших лошадей. Пока он завязывал на верёвке петлю, несколько собак, натренированных на такую охоту, окружили дерево; зверёк наблюдал за ними, но то ли от страха, то ли по природной глупости, не пошевелился; и удовольствовался тем, что вытянул шею, когда к нему поднесли петлю. Его голова дважды была в петле, но каждый раз узел соскальзывал. Наконец, соболь спрыгнул на землю, собаки бросились на него, но он неожиданно вывернулся и когтями и зубами хватил за нос одну из собак, которая не нашла никаких оснований остаться довольной таким приёмом. Желая взять животное живым, мы придержали собак, соболь тотчас же воспользовался этим и снова взбежал на дерево, где ему в третий раз поднесли петлю, завязанную заново. С четвёртой попытки, наконец, петля затянулась [29]. Я и представить себе не мог, что животное, обладающее таким хитрым видом, позволит поймать себя таким глупым способом и само сунет голову в силок, который ему поднесли. Этот забавный способ ловли соболей является значительным подспорьем для камчадалов, которые обязаны платить налог шкурками этих животных, как я объясню далее [30].

В продолжении ночей 13-го и 14-го октября на северо-западе наблюдались два небесных явления, но мы их пропустили. Из описания их, я понял, что это были auroræ boreales, и мы сокрушались, что нам вовремя не сообщили о них. Во время нашего пребывания в банях погода была довольно хорошей, но западная часть неба почти постоянно была затянута плотными облаками. Ветер менялся с западного на северо-западный, и время от времени шёл снег, который, однако, не образовал устойчивого покрова, несмотря на холода, которые мы испытывали каждую ночь.

Наш отъезд был назначен на 17 октября, а 16-го мы провели в спешке и суете, которые обычно сопровождают последние приготовления. Остальная часть нашего маршрута до Большерецка должна была идти по реке Большой. Десять маленьких лодок, которые, собственно говоря, представляли собой каноэ, выдолбленные из дерева, связанных парами, служили пятью плотами для перевозки нас и части нашего имущества. Большую часть мы вынуждены были оставить в Начиках, так как погрузить всё на плоты было невозможно, а больше лодок не было. Мы и так собрали все каноэ, какие были в деревне, а некоторые даже были доставлены из острога Апача, куда мы направлялись.

17-го на рассвете, мы погрузились на плоты. Четыре камчадала вели их с помощью длинных шестов. Но им часто приходилось брести по воде и тащить их за собой; глубина реки в некоторых местах была не более одного-двух футов, а в других — и того меньше. Вскоре один из наших плотов получил повреждение, это был именно тот, который был нагружен нашим багажом, и мы были вынуждены выгрузить всё на берег, чтобы заняться починкой. Мы, правда, не стали ждать, а оставив с ним людей, продолжили свой путь. К обеденному времени случилось ещё одно несчастье, куда более прискорбное для людей, у которых разыгрался аппетит. Плот, на который погрузили кухню, вдруг затонул прямо у нас на глазах. Мы, конечно, не стали равнодушно наблюдать за такой потерей, а быстро спасли остатки провизии, и, прежде чем двинуться дальше, благоразумно решили пообедать, опасаясь ещё большего несчастья. Обед постепенно рассеял наши страхи и придал нам достаточно энергии, чтобы вычерпать воду, которая накопилась в лодках, и продолжить наше путешествие. Не успели мы тронуться, как встретили две лодки, шедшие нам на помощь из Апачи. Мы послали их на помощь повреждённому плоту и на замену непригодных лодок. Мы продолжали продвигаться вперёд во главе нашего каравана судов, пока, наконец, не потеряли остальных из виду, и до вечера не случилось ничего катастрофического.

Я заметил, что река Большая в своих изгибах часто меняла направление почти на противоположное. Течение её очень быстрое; мне казалось, она течёт со скоростью пяти узлов, между тем камни и отмели, которые мы встречали ежеминутно, до такой степени затрудняли нам плавание, что последний час был поистине мучителен для наших проводников. Они обходили препятствия с удивительной ловкостью, и по мере того, как мы приблизились к устью реки, я с удовольствием заметил, что она становится шире и судоходнее. Я был также удивлён, увидев, как она вдруг разделилась на не знаю сколько проток, образовав множество маленьких островков, некоторые из которых были покрыты лесом и кустами, а потом снова соединилась в один поток. Кусты везде очень густые, мы часто встречали их во множестве растущими в самой реке, что ещё более затрудняло плавание и говорило о беспечности, я бы сказал, и лени местных жителей. Им никогда не приходит в голову выкорчевать их и таким образом сделать проход по реке более лёгким.