Ной Заржевский - Снежный поход

С утра до поздней ночи не прекращались работы у машин, а когда все расходились, Козлов начинал экспериментировать… Упорно и настойчиво он подбирал состав смазки, пригодный для жестоких якутских морозов.

Козлов заливал банки маслами различных составов и на ночь оставлял их во дворе. Утром, обходя машины, сторож экспедиции останавливался у этих наполненных черно-коричневым составом банок и, медленно шевеля губами, читал непонятные надписи: «автол», «газойль», «нигрол с автолом»…

— А дальше цифры какие-то… — качал головой сторож. — Бьется наш инженер…

Да, тут было над чем побиться! Инструкции по смазке явно годились только для умеренного климата.

К утру одни масла́ застывали так, что их впору было рубить топором, другие превращались в густой студень. Но были и такие составы, которые постепенно приближались к нужному состоянию: вот, кажется, еще немного изменить соотношение составных частей, и все будет в порядке. Но и тут нельзя было перегибать палку. Слишком жидкий состав терял смазочные свойства, утрачивал нужную вязкость. При такой смазке тракторы слишком быстро износятся, выйдут из строя.

Наконец удалось подобрать примерно подходящий состав смазки. Тракторы начали выводить в пробег.

Медленно, словно разминая мускулы перед ответственным и тяжелым маршем, наполняя поселок мощным ревом моторов, двигались «Сталинцы».

Чутко прислушивались инженер и механики к работе машин, внимательно изучали их малейшие капризы и не менее внимательно проверяли умение трактористов вести машины.

Привыкнув к широким и ровным просторам Сибири, многие трактористы терялись на крутых подъемах и спусках, неумело регулировали газ, несвоевременно переключали скорости, глушили моторы.

— Не беда, — успокаивали механики, — научитесь.

Вначале выходили на одних тракторах, потом поезд удлинялся, за крюком каждого «Сталинца» тянулись, виляя во все стороны, два пустых прицепа; еще позже прицепы начали загружать бочками с горючим.

С каждым пробегом все больше отрабатывалось мастерство водителей, и с каждым пробегом увеличивался груз саней.

Абрамов, выезжая с Козловым в пробег, с радостью отмечал, что ивлиевская цифра — 10 тонн, перекрыта. На пологих подъемах, трудолюбиво пофыркивая, тракторы свободно везли по 15 тонн груза. Но когда начинался более крутой путь, машины буксовали, и нужно было впрягать второй трактор, чтобы сдвинуть груз с места.

— Ну вот, кажется, и определились с весом, — обратился Абрамов к Козлову, — 15 тонн, видимо, многовато, но если взять тонн 14 — думаю, это как раз то, что под силу тракторам.

— 14 тонн на трактор? Около 100 тонн на все машины? Это достаточно, вы считаете? — поинтересовался Козлов.

— Не полностью, но пробив наметок Ивлиева это — лишние 30 тонн. Цифра не маленькая.

Козлов о чем-то думал, нахмурив брови.

— Вы что, не согласны со мной? — спросил наконец Абрамов. — Сомневаетесь, что 14 тонн поднимем, или считаете вес слишком малым?

— Второе… — после некоторой паузы ответил Козлов. — Понимаете, Евгений Ильич, для такого трактора, как наш «Сталинец»…

«Влюблен в свою машину», — заметил про себя Абрамов, ласково оглядывая инженера.

— Для нашей машины 14 тонн это все-таки мало, даже при тяжелом профиле пути.

— Но ведь при 15 тоннах трактор буксует, — мягко заметил Абрамов.

— Буксует, — согласился Козлов. — Здесь нужно что-то придумать. Что — сейчас трудно сказать, но чувствую, что можно и нужно. Знаете что, Евгений Ильич, давайте вернемся к этому вопросу позже.

— Давайте, — согласился Абрамов.

В этот пробег Козлов решил отойти подальше от базы и на тяжелом участке пути проверить работу машин.

Со вчерашнего дня мороз заметно усилился. Ртутный столбик термометра отошел от обычной для последних дней метки в 30 градусов, перевалил за 35 и, кажется, собирался опускаться еще ниже.

Трактористы закутались в дохи и теперь сидели на машинах широкие и важные, слегка покачиваясь в такт движению тракторов.

Козлов окинул взглядом колонну и почувствовал какое-то глухое беспокойство. На этот раз его, инженера-механика, беспокоили не машины, а люди — верней, некоторые из них.

Целиком отдавшись подготовке машин к походу, решая сложные технические вопросы, Козлов до недавнего времени не замечал ничего выходящего за рамки техники, расчетов, экспериментов. А между тем в жизни экспедиции были не только технические, но и иные, не менее важные для судьбы похода вопросы, — и с ними-то не все обстояло благополучно.