Михаил Водопьянов - Повесть о первых героях

Положение казалось безнадежным. И все же выход был найден. Воронин вспомнил молодость, когда он на парусниках бороздил Белое море. Воспользовавшись попутным ветром, капитан приказал… поднять паруса.

Паруса на ледоколе? Да, да! Конечно, настоящих парусов на «Сибирякове» не оказалось, но их с успехом заменили толстые трюмные брезенты, насквозь пропитанные угольной пылью. Нелепый вид имел корабль с черными неуклюжими парусами. И все-таки судно медленно продвигалось по разводьям на восток.

Большие льдины обходили при помощи «ледяного» якоря. Матросы вылезали на лед, тащили его на плечах и укрепляли за большой торос. Потом при помощи паровой лебедки «Сибиряков» подтягивался вперед.

Так мужественно и изобретательно боролись со стихией советские люди, плывшие на «Сибирякове».

На шестьдесят пятый день экспедиции израненный пароход, без винта, на драных самодельных парусах вышел из льдов на чистую воду Берингова пролива. 1 октября 1932 года была претворена в жизнь четырехвековая мечта мореплавателей.

«Сибиряков» стоял на стыке двух материков: Америки и Азии.

Впервые в истории человечества северо-восточная водная трасса была пройдена с запада на восток в одну навигацию, без зимовки. Этой огромной победе члены экспедиции торжественно салютовали корабельным гудком и залпом из винтовок.

…Вскоре после возвращения сибиряковцев в Москву по решению Совета Народных Комиссаров была создана специальная государственная организация, призванная планомерно осваивать Арктику, — Главное управление Северного морского пути.

Главсевморпути поручалось «проложить окончательно Северный морской путь от Белого моря до Берингова пролива, оборудовать его, держать в исправном состоянии и обеспечить безопасность плавания».

Начальником Главсевморпути был назначен профессор О. Ю. Шмидт. Он же возглавил экспедицию на «Челюскине», отправившемся по следам «Сибирякова». Повел судно тот же капитан Воронин.

…В последний раз отдана команда:

— Вира помалу…

Застопорили паровые лебедки. На корабле сразу наступила непривычная тишина, Матросы принялись задраивать брезентами вместительные трюмы. Огромные бревна мачты будущей радиостанции и разобранные строения для далекого острова Врангеля крепили на верхней палубе.

Новый «Челюскин» — транспортный пароход с ледовым креплением, мало чем отличавшийся от простого коммерческого судна, готовился к дальнему трудному походу. Этот рейс рассматривался как «пробный шар» в условиях полярного плавания. Судно только недавно было построено в Дании и пришло к нам, как говорится, «голым». На нем не было ничего из того, что годами скапливается на старом, обжитом корабле. Нужны были матрацы и мореходные карты, ложки и оптические приборы, полотенца и хронометры… Все это предстояло достать, закупить, заказать заводам. Много было хлопот. Но теперь сутолока сборов позади. Широкий, приземистый корабль развел пары и дымит у причала в Мурманске.

На проводы «Челюскина» 10 августа 1933 года собралось множество народа.

Играли оркестры, алели флаги, произносились прощальные речи. И вот капитан отдает приказ поднимать якорь.

— Якорь чист! — докладывает боцман.

На командном мостике капитан Воронин в парадной морской форме замахал фуражкой с золотым шитьем. Рядом стоит Шмидт в простой кепке и кожаной куртке. Ветер развевает его пышную черную бороду.

Взвились сигнальные флажки на мачтах всех кораблей, стоявших у пристани:

«Желаем благополучного плавания и скорого возвращения».

Все они салютуют «Челюскину» тремя гудками.

Корабль миновал маяк и вышел в Баренцево море — первое на пути к далекой цели.

Тихо на пустынном безбрежье. Лишь изредка, рассекая воду, покажется касатка. Тишина и на палубе «Челюскина». Слышны лишь всплески легкой волны, лижущей борта, да мерный стук машины. Началась обычная морская «непрерывка». Каждые четыре часа бьют склянки и меняются вахты. Почему же не уходит с мостика капитан, почему шагает взад-вперед?

— Скоро должно маленько качнуть. В воздухе пахнет штормом, — говорит он Шмидту.

— Откуда вы это знаете?

такие стишки сложили мореходы в старину — мои предки. Они умели предсказывать погоду…

«Качнуло» очень скоро и с большой силой. Небо и море налились свинцом. Налетали шквалы северного ветра. Перед носом корабля вырастали высокие пенистые водяные горы. «Челюскин» с тяжелым стоном то вставал на дыбы, то зарывался носом в воду, то валился с боку на бок. Волны перекатывались через палубу.