Надежда Наран: Бездорожье

По-видимому, мой психологический портрет всех устроил, потому что на следующий день мне сообщили, что первичный отбор я прошла и допущена до собеседования с индивидуальным психологом, и вся эта бодяга с родственниками, суицидами, склонностями к депрессиям продолжилась, но теперь уже, так сказать, на художественном уровне. В силу природного оптимизма, на всех картинках, которые подсовывала мне дама-психолог, я пририсовывала улыбающееся солнышко, а фразу «К вам в подъезде подошел мужчина, опишите, какой он…» закончила словами: «Высокий, голубоглазый, с букетом алых роз и тортиком!» Мария, мне уже пятьдесят два, и, честно говоря, я очень хотела получить эту работу. Через три дня мне сообщили, что я ее получила – испытательный срок три месяца.

Мария, у меня уже взрослые дети, и что такое корпоративная этика и всякие там тимбилдинги и тренинги с новомодными методиками корпоративной промывки мозгов, я наслышана. Не пугали меня и магнитные карточки, учет приходов-уходов, страшилки про суммирование опозданий и систему штрафов. Я понимала, что ситуации, когда в рабочее время дамы примеряют нижнее бельё, остались в социалистическом прошлом. За обещанные деньги надо будет работать, и к этому я была готова. Но то, что ждало меня в офисе, выходило за всякие рамки. Нет, гимнов, посвященных нашей компании, здесь не пели. Здесь вообще все было предельно серьезно. Комната, в которой мне теперь предстояло проводить с 10 до 18, представляла собой огромный зал с рядами столов. Сидящий позади всех менеджер мог видеть, кто чем занимается и что у нас на мониторах. Такая рассадка, как выяснилось, называется «открыты сзади» и, по мнению руководства, должна способствовать эффективной работе.

В первый же день мне вручили циркуляр по этике поведения в «офисе без стен». В нем говорилось про «личное пространство» персонала, которое нельзя нарушать, про то, что нужно представить, что каждый из сотрудников отделен от остальных «невидимыми дверьми», и прежде чем подойти к нему, надо предупредить коллегу о своем появлении покашливанием или иным звуком, но не в коем случае не касанием… Дальше неведомый составитель учил, что нехорошо «подкрадываться к персоналу», но при этом указывал, что ходить по офису надо плавно, не делая резких движений, чтобы не мешать работать. Нам рекомендовалось «не отвлекать персонал разговорами, кроме тех, которые касаются непосредственно работы», и объяснялось, как пить чай в специально отведенной чайной комнате (только стоя)…

Я увлечённо погрузилась в работу, но скоро поняла, что мне нужна помощь моего предшественника. Когда я сказала об этом менеджеру отдела, та сурово ответила, что фирма надеялась, что моего профессионализма хватит, чтобы разобраться во всем самой. В делах я действительно разобралась сама. А вот то, что мой предшественник сейчас проходит курс лечения после неудавшейся попытки самоубийства, мне сказала уборщица. 32-летнего, подающего надежды парня вытащили из петли на следующий день после того, как он не получил ожидаемого повышения по службе…

Вообще, подсчету заработанных очков и штрафов в офисе придается невероятное значение. Мария, я работаю тут почти три месяца и до сих пор не могу понять, почему какая-то абстрактная цифирь может стать для людей важнее, чем трагедия человека, работавшего рядом? Да, конечно, от этих баллов зависит и карьерный рост, и наши бонусы – доплаты к зарплате. Но знаете, я просто задыхаюсь от того, что работаю в одном офисе с людьми, о которых ничего не знаю – есть ли, например, дети у старшего сотрудника Ларисы или невеста у менеджера по персоналу Максима?

А недавно наше руководство, «демократично» собрав сотрудников, предложило выбрать: либо сокращение штата, либо все остаются на местах, но перестают получать бонусы. Мария, когда коллеги выбрали сокращение штатов, я была потрясена. Что тут началось, неприятно даже описывать. Один остряк через несколько дней после собрания повесил в качестве обоев на нашем сайте корпоративного юмора (сайт, рекомендованный руководством для просмотра) фотографию крыс в вольере. Ничего крамольного тут не было – на крысах вся фармацевтика держится. Но бедолага-шутник открыл список сокращенных. Мария, как можно работать, когда в ежедневных отчетах перед менеджером отдела теперь появился обязательный пункт под лицемерным названием «что бы я улучшил в работе моих коллег»?

Знаете, Мария, я долго занималась наукой и вот что хочу сказать: ни одна крыса не будет загрызать другую особь своей стаи. Да, чужака тут же разорвут, но внутри стаи крысы друг друга не трогают, наоборот – они с нежностью относятся к детёнышам и бережно к старым или больным особям. Так-то вот… А для себя я решила, что участвовать в этом постыдном забеге я не буду и теперь жду не дождусь, когда кончится мой испытательный срок и мне выплатят мое заработанное».