Игорь Афонский - Дальневосточный сборник

Вот прошло время, и после очередного возвращения из увольнения, промелькнула фраза, что у ГЭСа проблемы на берегу, и товар нынче не приобрел. Это бы все прошло незамечено, если бы не следующие события.

По приходу в родной порт бригада таможенников, а они тогда и по ночам работали, в две смены, принялись за своё дело. При этом один молодой прапорщик попросил у меня на время рабочий комбинезон, что раньше никогда не было. Я дал, человек переоделся, ушел. Я за ним, чисто из любопытства. Он направляется в машинное отделение, входит в помещение ЦПУ. А на этом судне оно располагалась от правого до левого борта. Прошелся вдоль ряда стальных шкафов, и просит открыть один из них. Я в шоке, мол, не положено, там всё находится под напряжением, просто убьет током. А страж стоит на своем, мол, возникла необходимость для досмотра.

Я к электромеханику, мол, так и так. Тот прибыл, и подтверждает мои слова, ничего хорошего нас там не ждет. Настоял служивый, открыли спецключом. Оказалось, не все так страшно, полость почти пустая. Но страж не унимается, внутри третью справа крышку на палубе просит открыть. Открыли. Он туда рукой нырнул, вытащил ворох стеклоткани, потом еще этой самой изоляции, а затем небольшой сверток, стянутый, как тубос, еще и ещё. Все три емкости были набиты импортным мохером по сто штук. Пакеты так удивительно запрессованы, что не имели лишнего места, и что самое главное – внушительно весили.

Поступили по правилам. Составили протокол об изъятии. Спрашивают, мол, чья вещь? Мы руками разводим, хотя догадываемся, чья, и самое главное уже понятно, откуда ветер дует! Так бы и осталась находка без хозяина.

Но обвинили меня, моториста и электромеханика, в заведовании которого это ГРЩ и ЦПУ находились. Сняли меня тогда с «линии», хоть и заступился коллектив, и капитан был на моей стороне, но в конторе для проформы было спокойней найти виновного и наказать за халатное поведение. А я в тот момент и беспартийный, и кругом виноватый оказался. Лишили временно «визы», как сообщили потом, что только на год.

«Помполит», а были в то время такие должности на судне, интересуется, кто мог навести. Я ему ответил, что подозреваю ГЭСа, крутился он ночью не спроста рядом, круги наматывал из далека.

Тот недолго думая, вызвал к себе этого специалиста ГЭСа, и в лоб ему вопрос задал. Заюлил шельма, что – то в свое оправдание заскулил, и немедленно получил в лоб. «Помполит» – человек был простой, поднимался из матросов. Снял его с работы без возможности решить этот трудовой спор мирным путем, можно сказать, почти перегнул палку.

«Ванкувер – городок, не спокойная я!»

Потом, через своих знакомых, я спросил, а надолго меня визы лишили. Тогда меня неожиданно приглашают в здание КГБ, это то, что недалеко от центра города стоит, и показывают мое дело.

– «Вас никто визы не лишал, Ваши документы чистые, ищите в другом месте!»

Оказывается, что в самой компании в визовом отделе мою визу положили «под сукно», перестраховались. На них нажали, как следует, спасибо капитану и коллективу, заступились. Ушел опять в плавание.

Через некоторое время попал на линию. Австралия – Канада. Рейсы были не короткие, размеренные. А так как экипаж очень быстро ко всему привыкал, то в канадском порту Ванкувере у всех уже были какие – то знакомые, интересы. По тому времени это серьезное нарушение – поддерживать связь с иммигрантами, ходить в церковь, приглашать проповедников на борт. Но по линии дружбы между народами следовало вести советскую пропаганду и не отталкивать иностранного обывателя от возможных дружественных стремлений.

Как это проходило? Приходит пароход, становится под выгрузку, обычно это тропические фрукты, потом его загружают. И на это уходит всего несколько суток.

А все члены экипажа свободные от несения вахт и работ, они уходят в увольнение. Порой их уже ждут на берегу знакомые, сидят в автомашинах. И к вечеру все практически разъезжаются, лишних никого не встретишь.

Уезжал и я, в то время молодой судовой механик, ничего в этом особенного не видел. Новые канадцы, родом из Ленинграда, часто приглашали в гости, показывали окрестности. Остальные были в праве вести судовые дела и вести себя несколько раскованно. Иногда, в промозглую погоду, некоторые члены экипажа грелись некоторым количеством спиртного. Это возбранялось, но особенно не преследовалось, потому, что люди в то время были сознательные.

Сами посудите, судно визированное, потерять место легко, а найти такое же – трудно!