Анна Ивахненко - Марафон прощения. Новелла

Привыкнув к пляжу, Жанна принялась фотографировать всё вокруг. Волны, белый песок, пальмы, шезлонги, упавший незрелый кокос, полусгнивший лист на газоне. Поодаль от места выдачи полотенец по песку, казалось, что-то ползло и замерло в ожидании. Пригрелось на солнышке. Напоминало змею. Шестнадцатикратным зумом фотоаппарата можно попытаться рассмотреть диковину с безопасного расстояния. Действительно, лежавшее «нечто» походило на маленькую рыжую змею. Настоящих змей Жанна никогда не видела. Эта же была какая-то маленькая, более походившая на игрушки для кошек из зоомагазина. Но на песке их лежало трое. Неподвижно. Надо подойти ближе и ещё посмотреть. Бросить горсть песка. Не шелохнулись. Подойти ещё ближе. «Фу ты, ёлки зелёные с пальмами!», – захохотала Жанна, привлекая внимание других туристов, получавших свои пляжные полотенца. Это оказались пожухлые ростки какого-то дерева или кустарника, но никак не змея. На всякий случай сделано несколько снимков крупным планом. Будет что вспомнить и рассказать.

Затем Жанна вернулась к шезлонгу и оставленным вещам. Ценности не бросала, фотоаппарат и документы брала с собой. Промелькнуло в голове, что надо закрывать всё в сейфе, а купаться приходить только с ключом в кармане. И на всякий случай записать на бумажке фразу на испанском: «Я потеряла ключ и не могу попасть в номер». Перспектива потерять здесь что-то вообще не радовала.

Мысли Жанны прервал звонкий голос: «А что вы на песке ходили фотографировать?» Жанна принялась объяснять, затем достала фотоаппарат и показывала отснятое. На том и познакомились. Две подруги, Лена и Люда, прилетели из того же города и тем же рейсом, вместе с Жанной. «Вот как интересно тут под солнцем всё устраивается, не успела я подумать о новых знакомствах, так вот те на!» – удивлялась Жанна. И пыталась учиться здесь не удивляться ничему. Под солнцем, наверное, так всегда бывает.

Подруги попросили присмотреть за вещами, вручили Жанне свои мобильники и сумки. Жанна удивлялась их доверию, а потом быстро успокоилась – когда пойдёт купаться, тоже попросит присмотреть за вещами. И вообще было бы здорово держаться с ними рядом, они весёлые, открытые, но своё общество деликатно не навязывают. С ними Жанне показалось легко общаться, хотя она обычно плохо сходится с людьми и долго к новому человеку привыкает.

Пока подруги плескались, Жанна их фотографировала. Затем поискала глазами пару безделушек, чтобы в блокноте порисовать. Рядом с шезлонгом валялся незрелый маленький кокос и пара высохших ракушек. Листы «походного» блокнота для зарисовок из неплотной светло-коричневой крафт-бумаги быстро морщились от влажного воздуха. Жанна любила во время поездок делать зарисовки детскими пастельными мелками. Обычно подобные рисунки очень помогали скоротать время, чем-то занять себя. Но получались так себе, средне. Если из десяти набросков хотя бы один нравился самой Жанне, то она считала, что хорошо поработала. Если не было вдохновения приниматься за какое-то дело, то она пересматривала свои старые блокноты, которые в изобилии хранились дома и начинались в разных художественных техниках, но так и не были завершены. На любимое хобби никогда не хватало времени. Вспомнилось, почему.

В редакции ждали, что Жанна возьмётся за большую колонку, которую никто не желал вести. Предстояла огромная работа, чтобы постоянно писать о смертельных болезнях нового века, мотаться по больницам, разговаривать с пациентами об их диагнозах. Жанна уже пожалела, что в порыве приступов откровенности поделилась с напарником замыслом о написании собственной книги со схожей тематикой. Руководство об этом узнало, когда Илья со скандалом покидал редакцию, сам пришёл и сознался: «Я не желал вести эту колонку, мне навязывали, я уволился и так распсиховался, что не заметил сам, как всё разболтал, ты не обижайся на меня за это». Жанна устало и понимающе ему улыбнулась: «Да не переживай ты так, Илюх, я после нового года тоже постараюсь свалить отсюда, только не выбрала ещё точную дату». «Ну ладно, желаю удачи, пошёл я свой расчёт забирать», – виновато поторапливался удалиться Илья. Жанне не хотелось отдавать задуманное ею «детище» на суд редакции. Она бы никому не позволила вносить миллион правок в то, под чем она сама желала бы поставить свой автограф. Единолично. Вдобавок, весь материал настолько сильно связывал её минувшее прошлое и сегодняшнее настоящее, что она подумала: «А не пойти ли мне сейчас к главному и не уволиться ли вслед за Ильёй?» На календаре значился конец октября, в ноябре предстояло завершить два крупных проекта. Жанна знала, что ей в это время не станут предлагать ничего нового. А вот в декабре могут. Значит надо куда-то исчезнуть на пару-тройку недель, а остальные предложения переносить на начало года. Так можно потянуть время и всё хорошенько обдумать. И когда подруга предложила в декабре улететь в отпуск, Жанна поняла, что теперь сама Вселенная работает на неё. Даётся нужное время и место.