Егор Ковалевский - Собрание сочинений. Том 2. Путешествие во внутреннюю Африку

Там, где прибрежные горы не высоки или узки, пески пустынь переносятся через них до плодоносных берегов Нила, местами вытесняя всякую растительность, распространяя опустошение и смерть. Где-где еще устоит одинокая пальма или куст мимозы; но скоро все поглотится заметами песков.

Как живообразно выражена древними [12] Heliodor. Aethiop. I. IX. борьба стихий в тройственном мифе Озириса, Изиды и Тифона. Под именем Озириса, жрецы египетские разумели Нил, под именем Изиды – землю. Страшный Тифон был выражением пустыни, мечущей громады песку на берега Нила и заносящей его самого. Отсюда вечная борьба этих богов. Озирис, во время владычества своего, был умерщвлен братом, чудовищным Тифоном. Изида, супруга Озириса, отмщает смерть смертью Тифона и царствует сама.

Кирис очень веселое местечко, на правом берегу Нила. Долина довольно обширна и покрыта растительностью. Домики или мазанки разбросаны пестро. Мы заходили во многие из них, – пусто, как и в Египте. У более богатых есть дворик, вымощенный камнем; чтобы понять эту роскошь, надобно прибавить, что двор-то и составляет главное жилище; со двора закоулок, так что вы упретесь в заднюю стену дома, и только обогнувши его кругом, попадете в дверь; явно намерение хозяина укрыть ее от взоров любопытных, но все так миниатюрно, что дитя не заблудится в этом мнимом лабиринте. В домике – из глины сбитая кровать; в стене углубление для голубей, есть еще нож, кувшин – вот и весь домашний скарб. Вместо кровли – горсть соломы, сквозь которую проходит свет; впрочем, эти клетки довольно чисты, не то, что в Египте. Pariset [13] Memoire sur les causes de lapeste 1847. p. 127. говорит, что семья помещается в них с буйволами и верблюдами; да если бы верблюд сюда голову просунул, то опрокинул бы весь дом; к этой клетке прислонена другая, для жены и детей. Во дворе найдете большой горшок с ячменем или дурой: это домашний запас для уплаты подати. Самому нубийцу нужно немного, и он обыкновенно пользуется пищею прямо с поля. Тут у него всего понемножку и во всякое время что-нибудь поспело, или бобы, или ячмень, или горох, чечевица, дура; разнообразие в хлебе и овощах большое, но всего скудно; не понимаешь, как могут существовать эти люди и оплачивать подати. Редко кто имеет пять-шесть баранов и верблюда. Вы спросите, где же их земледельческие орудия, бороны, заступ, топор? Почти ничего этого нет и в помине. Есть род плуга, но лучше бы его и не было. Обыкновенно же на нильском иле делают руками ямочки и сажают в них по несколько зерен. Солнце и Нил, или правильнее – сакия, довершают остальное; зато уже последняя работает и день и ночь.

Нубийцы цветом кожи темнее египтян; последние пользуются названием белых, не совсем впрочем справедливо, первые – названием красных. Те и другие, – я разумею феллахов, – ходят полунагие; в тех и других мало отличия, кроме языка. Нубийцы, впрочем, добрее, лучше арабов. Барабра, населяющая Донголу, народ верный, преданный своему господину, и потому предпочтительно пред другими принимается в слуги в Каире и Александрии.

В Нубии христианство первоначально занесено Св. Евангелистом Матфеем и нубийцы оставались христианами даже до 1500 года. В нижнем Египте христианская религия распространена Св. Евангелистом Марком, а Абиссиния, которая и ныне остается более или менее верной нашей церкви, была обращена Св. Фрументием в IV веке.

Как пустынен Нил. От Каира до Ассуана где-где мы видели дагабию; от Ассуана, в течение пяти дней, встретили только три больших барки с невольниками из Сенаара; надо, впрочем, заметить, что воды были низки. Ни лодки рыбачьей! Береговые жители, которым часто нечего есть, могли бы иметь большое подспорье в рыбе; но у них нет даже удочки, не только сети; после разлива Нила собирают однако остающуюся вместе с илом небольшую рыбку, которая едва ли и название имеет: нечто костлявое и нехорошее, вроде нашей плотвы.

Наконец мы увидели вблизи крокодила. Огромное животное, сажени в три длинной, нежилось на песке. Птица, вроде серого ибиса, неотлучная спутница его на земле, стояла возле, на страже. Видно она разбудила его, боясь нашего приближения; крокодил вильнул хвостом и свалился с берега в воду. Эта птица не трохлидос древних, потому что та, если верить им, состоит по особой части при крокодиле: она вынимает червей из его языка, который, как известно, очень глубоко в горле, и исполняет другое подобного рода поручения. Этому назначению вполне соответствует птичка, с красивым раздвоенным чубом на голове, с загнутым клювом, несколько больше вальдшнепа.