Павел Крестин - Записки с Запада, или История одного лета в США

Еще был третий инспектор – афроамериканка Мишель с Барбадоса, но первые дни мы с ней не общались или старались не общаться, потому что мало кто понимал ее акцент и все общение с ней сводилось примерно к следующему. Представьте ситуацию. Я убираюсь в номере, приезжает Мишель и, произнеся несколько фраз, непонятных моему слуху, на которые мне ничего не оставалось делать, как просто кивать, просит меня что-то принести из ее гольф-карта. Естественно, не понимая, что она просит, я делаю тщетную попытку предугадать ее мысли и приношу тряпку для пыли.

«No, no, no», – вертит она головой, что та может соскочить с шеи, и, показывая на свой карт, повторяет просьбу.

Я возвращаюсь и достаю швабру, думая, что эта попытка может оказаться более удачной. Но гражданка с Барбадоса начинает мотать головой еще сильнее, да так, что я невольно начинаю бояться, как бы она на самом деле не сломала шею. В итоге, промаявшись и ничего от меня не добившись, с улыбкой она сама идет за нужным ей инструментом, убирает комнату и уезжает. На этом наше общение заканчивается. Видя, что мы ничего не понимаем из произнесенного ею и смеемся, она также заливается смехом и грозит нам вслед тряпкой.

У Мишель была семенящая походка, почти как у Чарли Чаплина, и поэтому мы начинали смеяться еще сильнее, когда она неуклюже возвращалась в машину, попутно помахивая нам кулаком и пытаясь нам что-либо объяснить. Позже мы, конечно, стали ее понимать, и она часами сидела в наших номерах во время уборки и рассказывала о своем доме на Барбадосе, о том, какую мебель она хочет купить, и показывала фотки со свадьбы своей дочери.

– Что за отстойная компания и работа? Я больше никогда в своей жизни не поеду на лето в США по этой программе, – начал нашу вечернюю дискуссию Юра.

Мы втроем после очередного скучно проведенного вечера лежали на своих кроватях и общались. Так как нам всем порядком надоело играть в баскетбол и бильярд, машины у нас не было, а знакомых девчонок и подавно, из-за чего мы страдали от скуки по вечерам и не могли выбраться в город, мне ничего не оставалось, как поддержать соседа и обрушить всю мою ненависть, накопившуюся за насколько дней, на бедные головы менеджеров и сотрудников hr-отдела. Ведь в этом была их вина. Зачем было врать и хвалить это безнадежно скучное место? Конечно, были американцы нашего возраста, но общение с ними у нас как-то сразу не заладилось, и их развлечения явно не совпадали с тем, что подразумеваем под развлечениями мы. В первые дни мы, стараясь влиться в американскую культуру, наблюдали, что их единственным увлечением было купить много банок пива, сесть около бильярдного стола и до 2 часов ночи пытаться уничтожить запасы алкоголя. Главным инициатором ночных пьянок был, конечно же, Эд.

Часто на самом деле у них были и игры в баскетбол, и поездки на озеро, и прочие развлечения, в которых мы поначалу принимали участие. Но все это непременно заканчивалось адским состязанием в распитии целой кучи банок пива. Поэтому, не найдя единомышленников, вечером мы скучали.

– Да, согласен, беспонтовое место. Я даже не представляю, где может быть скучнее, – продолжал я, заложив руки за голову.

– Самое интересное, что нам обещали крутое питание, бесплатные автобусы в город и крутые тусовки. А я решительно ничего такого тут не замечаю, – не мог успокоиться Юрий.

– А я не могу понять, как люди едут сюда второй раз. Тут же можно повеситься от скуки, – ответил я Юре.

– Да даже для такого интроверта, как я, здесь скучно, – оживился Виктор и присоединился к нашему разговору. – Видимо, природа – это не мое.

Дальше продолжать нет смысла, так как вы поняли наше настроение и то, как обычно проходили наши вечера. Но самой главной проблемой для Жени было то, что он успел познакомиться с китаянкой по имени Алекс с другой локации, а из-за того, что автобусы туда не ходили, он никак не мог опять с ней встретиться. Так мы и вели наше скромное существование в первую неделю, обсуждая каждый раз перед сном, что отстойнее лета мы и не могли представить.

Однако, наше меланхолическое настроение стало развеиваться, когда начали приезжать ребята из разных стран. Познакомившись почти со всеми, мы решили собраться на общий пикник на берегу озера. И вот, закупившись всем необходимым в супермаркете неподалеку, мы выдвинулись на пляж. У вас в воображении сейчас наверняка всплывет картинка с необыкновенно желтым рассыпчатым песком, кучей загорающих людей на шезлонгах и резвящихся детишек. Кто подумал именно об этом, должен представить совершенно другую картину. Песку тут, конечно, взяться неоткуда, потому что это озеро окружают горы и все дно завалено огромными валунами. Берег же, как бы нам ни хотелось увидеть тут мягкий теплый песок, завален обтесанной водой галькой. Чуть поодаль от берега, забираясь на холм, вы обретаете возможность спрятаться в лесной чаще и уединиться с друзьями за приготовлением барбекю. Заняв столы для пикника и мангал для приготовления мяса, мы начали накрывать стол. Постепенно стали подходить и китайцы, которых позвал Витя, но, особо не понимая, о чем мы говорим, они отделились и пошли фотографироваться на пляж. Им было и вправду сложно, потому что у нас в основном собрались представители славянских русскоговорящих стран. Тут были ребята с Украины, Молдовы, а также близкие корнями к России девочки из Польши и парни из Сербии. Все оживленно болтали, не забывая при этом опустошить бутылочку с пивом. Кто-то жарил сосиски, кто-то пытался приготовить бекон, в общем, все были заняты своим делом. «Эй, давайте приготовим попкорн», – звучало откуда-то из толпы. «Кто-нибудь хочет еще виски?» – произносили с другого конца стола. «Я бы не отказался от еще одной бутылочки Bud», – отвечали напротив. За столом говорили на русском, украинском, польском и английском языках. В уши влетали то сербские слова, то молдавские ругательства. И все это, приправленное английским языком, сильно резало слух.