Гомер: Одиссея. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского

Зло исходит от нас, утверждают они, но, ведь, к слову,

Смерть, Судьбе вопреки, на себя навлекать все хотят?

Так Эгист, – не Судьбе ль вопреки он супругу Атрида, {35}

Умертвив при возврате в отчизну того, в жёны взял?

Гибель грозную знал он, – ему боги ставили виды, —

Слали Аргоубийцу Гермеса, – чтоб думать, не смел,

Ни его убивать, ни жену его в жёны брать. Видно,

За Атрида придёт от Ореста месть, – лишь повзрослев, {40}

Пожелает вступить во владенье своею отчизной.

Не сумел Гермес, блага желая Эгисту, как лев,

Убедить его сердца. За что тот душой поплатился».

Сероглазка, богиня Афина сказала тогда:

«Ах, отец наш Кронид, из властителей всех наивысший! {45}

Правду молвил ты, – гибель заслужена, как никогда.

Пусть погибнет и всякий, кто дело такое свершает!

За царя Одиссея болит моё сердце всегда, —

Он, несчастный, в беде, и от милых вдали, на объятом

Морем острове, в месте, где пуп зарастает земли, {50}

Весь поросший лесами; богиня на нём обитает,

Дочь титана Атланта, который за бездной сверх сил,

Сам столбы Геркулеса хранит; свод небесный подъемлет

Полный звёзд, – он на мощные плечи свои взгромоздил.

Скорбью взятого, дочерь титана несчастного греет, {55}

Мягкой, вкрадчивой речью всё время его обольстив,

Чтоб забыл Одиссей об Итаке. Но, страстно лелеет

Видеть глазом хоть дым восходящий родимой земли, —

Помышляет о Смерти одной. Неужели не двинет

Одиссей, сердца струны тебе, Олимпиец? Вдали, {60}

Он в аргивских судах приносил тебе жертвы святые,

В Трое будучи сам? Так на что негодуешь ты, Зевс?»

Отвечает ей Зевс, собирающий тучи большие:

«Ранит слово твоё, из ограды зубов излетев!

Как я смог бы забыть о божественном том Одиссее, {65}

Выдающемся мыслью меж смертных, с охотою всей

Приносящем нам жертвы, бессмертным властителям неба?

Посейдон-земледержец к нему, не имеющий мер

Гнев питает за то, что циклоп Полифем несравненный

Глаз лишён им, – безбожник, чья сила циклопам в пример {70}

Превеликой была; он родился от нимфы Фоосы,

Дочки Форкина, стража неспящего моря, у шхер

С Посейдоном-владыкой уснувшей в пещере. И, строго,

Одиссея с тех пор колебатель морей Посейдон

Не убьёт, но подальше несёт от отчизны далёкой. {75}

Что ж, подумаем мы, кто сейчас здесь собрался кругом, —

Как домой возвратиться ему. Посейдон же отбросит

Гнев, – не сможет со всеми бессмертными спорить ведь он,

Против воли бессмертных богов своеволие бросит».

Сероглазка, богиня Афина сказала тогда: {80}

«О, Кронид-отец наш, ты властителей всех превосходишь!

Коль угодно блаженным богам, чтоб вернулся туда

Одиссей хитроумный, в отчизну, подскажем Гермесу

Исполнителю, Аргоубийце, решение, – да, —

К нимфе в косах, сплетённых, на остров Огигию бесом {85}

Мчаться, ей передать непреклонные наши слова, —

Чтоб на родину был возвращён Одиссей, в бедах честный.

К итакийцам пойду я, чтоб сыну его там сперва

Воли больше внушить, и вложить бога мужество в сердце, —

На собрание всех волосатых ахейцев созвав, {90}

Женихов чтоб изгнал, убивающих в доме безмерно

Из отары овец, тихоходных рогатых быков.

А затем пошлю в Пилос песчаный и Спарту, наверно,

Чтоб разведал о милом отце, приходящем из Снов,

Чтобы в людях о нём утвердилась там добрая слава». {95}

И она привязала к ногам блеск прекрасных подошв,

Амброзийных, повсюду её с дуновеньями славно

Над землёй беспредельной носивших, ещё над водой.

В руки взяв боевое копье, завершённое сталью, —

Очень крепкое; им избивала людей под собой, {100}

Навлекавших богини гнев, дочки Отца всемогущей.

Полетела богиня с вершины Олимпа грозой, —

Став в Итаке у дома царя Одиссея, как туча,

У порога ворот, и с копьём своим острым в руке,

Чужака взяв, тафосцев властителя Мента обличье, {105}

Женихов горделивых застала. Они налегке

Услаждали себе душу, с рвением в кости играя,

Сев на шкуры быков, ими съеденных на пикнике.

Виночерпии вместе со слугами дома старались, —

Те, – вино, наливая в кратеры, мешая с водой, {110}

Те, – обмывши столы ноздреватою губкой, сдвигали

На средину, и клали на них много мяса горой.

Телемах боговидный богиню заметил всех лучше.

Опечаленный сердцем, он молча сидел с их гурьбой, —

Представлялось ему, как явился родитель могучий, {115}

Разогнал бы он всех женихов по домам, захватил

Господином владенье, и власть свою снова взял круче.