Гомер - Одиссея. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского

Сочной, сладкой травою питаться; потом все гурьбой {90}

Сняли платья и в полные их водоёмы сгружали;

Крепко топчут, проворным усердием споря с другой.

Стали платья они полоскать и затем все отжали;

Вымыв, к морю на мелко-блестящих камнях, что порой

В брег морскою волною наносит, их все разостлали. {95}

Искупались, натёрлись елеем одна за другой,

Важно сели на мягкой траве у реки, кушать стали,

Всю одежду оставив, сушить лучезарным лучам.

И, насытив царевна себя и подруг, и служанок,

Звала в мяч их играть, сбросив все покрывала сейчас; {100}

Песню стала сама белокурая петь Навсикая.

Так стрелою охотясь в горах Артемида, подчас

Многоглавый Тайгет и крутой Эримант обегает, —

Кабанов клыконосцев, оленей лесных пострелять;

С ней прекрасные дочери Дия эгидодержавца {105}

Реют нимфы полей, – ими Лето любуется, мать;

Всех превысит она головой, и легко между ними,

Хоть прекрасны они, но прекрасней её не сыскать.

Всех красою девичьей затмила царевна, невинна.

Стали тут, наконец, собираться домой; и в возок {110}

Мулов вновь заложили, и в короб одежды все свили.

Сероглазка, богиня Афина придумала впрок, —

Пробудить Одиссея, чтоб с ним повстречавшись, царевна

В феакийский град славный ему указала мосток.

Тут царевна в подружек мяч бросила, их не задела, {115}

Промахнулась, а мяч в преглубокую воду упал;

Громко все закричали; их крик пробудил Одиссея.

Он поднялся, колеблясь рассудком и сердцем вскричал:

«Горе! Что за народ обитает здесь? Может, здесь царство

Дикарей, иль не знающих правды людей? Повстречал {120}

Смертных милых, боящихся бога в своём государстве?

Слышу, – девичий громкий вблизи мне послышался глас.

Иль здесь нимфы, владелицы гор крутоглавых, опасных,

Иль лугов и истоков речных потаённых. Как раз

Вдруг достиг, наконец, я жилища людей говорящих. {125}

Встану; должно мне всё самому и разведать сейчас».

С этим словом, из чащи кустов Одиссей выходящий,

Лез; потом жиловатой рукою покрытых листвой

Он ветвей наломал, чтоб прикрыть наготу для глядящих.

Вышел, – так, на горах обитающий, силой большой, {130}

В ветер, дождь, на добычу выходит, сверкающий взглядом

Лев; быков и овец он находит на поле, иль в зной

Диких ланей в лесу, и нередко, тревожимый гладом,

Мелкий скот похищать подбегает к пастушьим плетням.

Одиссей так намерился к девам прекрасным, кудрявым, {135}

Подойти и нагой, приневолен нуждою. И сам

Был ужасен, покрытый морскою засохшею тиной;

В страхе все разбежались по брегу высокому там;

Алкиноева дочь не покинула места. Афина

Смелость в сердце вселяет, и в ней уничтожила страх. {140}

Стала та впереди; Одиссей же не знал, что приличней, —

Иль колена обнять у девицы в прекрасных кудрях?

Иль, в почтительном став отдаленьи, молить умилённым

Словом ту, чтоб одежду дала и приют при дверях?

Размышляя, нашел, наконец, он, что было достойней, – {145}

Словом лишь умолять, в отдаленьи почтительном став;

Он обидел бы чистую деву, коснувшись коленей.

Словом нежно-ласкательным он обратился, представ:

«О, богиня, иль дева, колена твои обнимаю!

Коль одна из богинь ты, владычиц небесных держав, {150}

С Артемидою только лишь, дочерью Дия прекрасной

Будешь сходна лица красотою и станом своим;

Коль одна ты из смертных, под властью судьбы обитаешь,

Несказанно блаженны отец твой и мать, и все с ним

Братья, сёстры, с веселием видя, как ты перед ними {155}

В доме милом столь мирно цветёшь; даришь взором своим

Глаз прекрасных, когда в хороводах ты пляшешь с родными.

Из блаженных блаженнейшим будет тот смертный, когда

В дом тебя уведёт и твоё всё приданное примет.

Ничего столь прекрасного между людей никогда {160}

Взором я не встречал и доныне; смотрю с изумленьем.

Только в Делосе я, – где алтарь Аполлона всегда, —

Столь же стройную, словно как пальму однажды заметил,

В храм зайдя, окружённый толпою попутчиков я,

По пути, на котором столь много мне встретилось бедствий. {165}

Ту же пальму заметив, я в сердце слыхал соловья

Долго, – равного ей благородного древа не знал я.

И тебе изумляюсь! Но страшно боюсь у ручья

Прикоснуться коленей твоих, – ведь беда мне настала.

Лишь вчера, на двадцатый день мне удалось избежать {170}

Моря, – долго жестокая буря со мною играла,

Гнав меня от Огигии острова. Ныне ж, как знать,

Демон бросил для новых напастей, – ещё не конец им;