– Как ты думаешь, – спросил я у Пат, – не существует ли тайного общества экскурсоводов? Они могли бы приносить жертвы своему богу по имени Гид.
– Ты имеешь в виду, закалывать их зонтиком и зажаривать? Самых упитанных, да? – спросила она серьезно.
– Ну да, – сказал я тоже серьезно, – зажаривать на костре из путеводителей.
– Странно, – отозвалась она, – смотри, там, вроде, устье реки, но воды не видно.
– Ты имеешь в виду русло, – Пат иногда путала слова. – Но ты оговорилась самым прекрасным образом – как раз тут недалеко находится Бокка делла Верита – Уста истины.
– Действительно прекрасно, – она взяла меня за руку. – Как я посмотрю, здесь уста на каждом шагу, – она поцеловала меня в щеку. – А на этом твоем рынке нам дадут поесть? Вроде бы недавно завтракали, а очень хочется есть.
Над входом на рынок была вывеска – ошибиться было невозможно. В не очень большом по размеру, но с высоким потолком помещении стоял шум. Голосили продавцы и покупатели – от последних было не протолкнуться. Мед, сыр, ветчина, овощи. Фрукты, цены на которые всегда меня удивляли что в Италии, что на Лазурном берегу. Цены были большими, как слезы, плакать хотелось, все-таки не Аляска. Я бы развернулся сразу, но Пат уже деловито пробиралась сквозь толпу.
Когда я ее догнал, то она уже стояла перед прилавком, наполненным разной ветчиной и бутербродами-панини. Венчала сооружение успевшая потерять половину запеченная в виде рулета свиная туша – поркетта. Ярко зажаренная свиная шкура пузырилась, и было ясно, что она соленая и хрустящая.
– То что надо, – сказала Пат. – Дайте мне, пожалуйста, – она показала пальцем и получила здоровенный сэндвич из разрезанной напополам свежей булки со щедрой начинкой из поркетты внутри. – Три с половиной евро, – сказала она, – здесь явно на двоих. Хотя, я попробую справиться одна.
Вблизи выхода продавали вино. Белое сухое спуманте стоило три с половиной евро бутылка.
– Как у них тут все справедливо устроено, – мы уселись на скамейку рядом с церковью святой Анастасии, и Пат принялась за еду. Рыжий сеттер, хозяин которого безучастно курил трубку на краю площади, медленно подкрадывался к стае голубей. – Если еда, – сказала она, откусывая большой кусок, – стоит три с половиной евро, не может же вино быть дороже?
Я вытянул пробку.
– Дай мне скорее, – Пат слизнула с губ крошки, – я от жадности чуть не подавилась. – Она протянула сэндвич мне, – твоя очередь. А спуманте – это просто ‘газированное’?
Поркетта действительно была очень вкусной. Сеттер подкрался почти вплотную, но голуби вспорхнули – надо было начинать все сначала. Я забрал бутылку и сделал несколько глотков холодного шипучего вина, так что оно ударило мне в нос.
– Есть еще фризанте, – поделился я. – Но у спуманте – более высокое давление в бутылке.
– Ясно, – Пат поднялась. – Пойдем купим еще одну. Эту вкусную штуку с высоким давлением. Заодно проведем эксперимент.
Пробившись сквозь шум и толкотню, мы добрались до бочки, на которой были выставлены бутылки.
– Очень вкусно, – обратилась Пат к молодой женщине в зеленой блузке за прилавком – во что она была одета ниже, видно не было. – Мы купим еще спуманте.
Женщина улыбнулась и протянула руку за деньгами.
– Теперь не оглядывайся, – скомандовала Пат. – Делаем три шага и потом… сразу оборачиваемся.
Раз, два, три – готово! Мы обернулись – все было на месте. Отсутствовала только молодая женщина вместе с блузкой.
– Я так и знала, – Пат потянула меня к выходу.
Когда мы оказались на улице, я немного помотал головой, было такое ощущение, что я оглох.
– Это и был твой эксперимент?
– Да, – сказала Пат. – В этом городе исчезают люди. Интересно знать куда.
– А куда? – спросил я глуповато.
– Понятия не имею. Главное – следить за тобой. Ты – моя самая большая ценность.
Мы шли, осенью вокруг еще и не пахло, то есть не пахло как у нас, шли, пока неожиданно не оказались рядом с Устами истины. Я почувствовал, что Пат что-то тревожит.
– Понимаешь, – сказал я. – Все исчезновения совершенно спокойно объясняются самыми материальными причинами. Мы ведь не вертим головой вокруг, чтобы найти этих так называемых исчезнувших. С ними все в порядке, просто они находятся по сравнению с нами под другим углом. Я даже не исключаю, что они сами сейчас за нами подсматривают.
– Хорошо, – согласилась Пат, рассматривая Уста – большой, в рост человека мраморный барельеф на основании из капители античной колонны. Мрамор состарился, и вместе с ним, казалось, состарилось лицо мужчины, теперь старика, с растрепанными волосами и длинной бородой. Вместе глаз у старика были круглые провалы, вместо рта – прямоугольная щель.
Читать дальше