Ник. Леймарк - Семь рек Рима

Не успел я войти в наш темный и прохладный подвальчик, раздеться, принять душ и налить себе первый стакан холодного белого вина, как в дверь позвонили. Это был сюрприз. На пороге стоял Влад.

– Это я, – сказал он. – Можно зайти? Мне надо с вами поговорить.

Он изменился, превратился в другого человека. Невозможно было поверить собственным глазам. Из плотного, надутого, розового, упакованного, как толстая мортаделла, в модный летний костюмчик с животом, запонками и самодовольной миной, бывший муж Пат превратился в сдутый серый мешок.

– Я с ней много раз ездил в Италию, – проговорил он, когда мы прошли через комнаты и расположились в садике с видом на деревья, кусты и кактусы в горшках. – Но почему-то в Риме ни разу не были. Были в паршивой мокрой Венеции, в ненормально дорогом Милане сто раз. Ездили на Сицилию, в Неаполь… а в Рим никогда. И вот, вы знаете…

– Что вам нужно?

Я смотрел на него, на лицо незнакомого мне мужчины, и вдруг подумал, что между нами, вероятно, должно быть какое-то сходство. Ведь, так или иначе, мы действительно выбираем каждый раз кого-то, кто хоть в какой-то степени походит на предыдущего партнера. Или кто-то выбирает нас. Я вспомнил других своих жен и понял, что это не так.

Я смотрел на него и думал, что бывшие муж и жена не должны больше встречаться, потому что все, что они могли сказать и сделать друг для друга плохого или хорошего, они уже сделали, и ворошить золу незачем. Кроме этих банальностей я думал, что если бы так не устал за утро, то с удовольствием бы затеял сейчас скандал и заехал Владу в его пухлое розовое ухо.

– Вы мне неприятны, – сказал я ему и достал бутылку из-под стола. – Будете вино?

Он посмотрел на меня жалобными глазами.

– Зачем вы это пьете это дерьмо? Мне говорили, что вы не бедный. Ладно уж, давайте, – он толчком пододвинул стакан.

– Кто говорил? – солнце должно было пройти зенит, но, видно, зацепилось за что-то наверху и беззаботно не двигалось с места. В этот раз Влад посмотрел на меня не только жалобно, но и изучающе. У него что-то болело – это было очевидно.

– Пат, – сказал он. – Мне сказала Пат.

Я набрал холодного вина в рот и вспомнил, как в школе, а потом в институте нас обучали начаткам философии – в частности, одной теории под названием субъективный идеализм. Из нее следовало, что весь мир вокруг есть лишь создание нашего мозга. Закрыв глаза и проглотив вино, я решил, что когда их открою, то Влада не будет – в конце концов, если я его только что выдумал, то в моей власти его стереть.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Он говорит, что у него что-то пропало (итал.) .

Давайте отведем его к Пино. Пино знает английский (итал.) .

Я привел к тебе англичанина. Он что-то потерял, а теперь не может найти (итал.) .

Ты болван. Ты что, не знаешь, что от иностранных придурков одна головная боль? (итал.)

Итальянский язык – самый лучший! (итал.)