Клод Фаррер - Прогулка по Дальнему Востоку

Третий великий муж был Менций или Мен-Тзы, ученик Конфуция, родившийся через сто пятьдесят лет после него, собравший, разъяснивший и закончивший дело учителя.

Теперь вам известно то огромное значение, которое имеют эти три коротенькие биографии для правильного постижения китайской души. Лао-Тзы дает нам понять происхождение бесчисленных суеверий, свирепствующих в Китае.

Я выразился «суеверий»… не было ли бы правильнее сказать «обычаев»? Обычаев, первопричин возникновения которых мы не замечаем, но которые, несомненно, имели эти причины?.. Например, всем известны те таинственные предосторожности, что принимает китаец, дабы выбрать надлежащее место для дома, принимая во внимание ветер, дождь, почву. Короче говоря, все, что он называет «фонг-чун», то есть воздух и воду. Вам это кажется нелепым? Пусть! Здесь нельзя построить, «фонг-чун» неблагоприятен. Вы смеетесь? Но почему же? В наши дни гигиена диктует нам тоже свои правила, законы, указы, и даже те из нас, которые ровно ничего не понимают, и уважают, и исполняют их, и находят это для себя удобным. В основе китайских суеверий, несомненно, лежат некоторые неизвестные нам соображения, теперь непонятные, но, весьма вероятно, серьезные и менее чудовищные, нежели нам кажется.

Вполне понятно, что народ, достигший столь глубокой старости, и в своих суевериях дошел до крайнего предела, до карикатуры. По воцарении династии Мингов (а это было в 1368 году) первый из императоров этой династии, не будучи еще хозяином в Пекине, столице предшествующей династии, основал новую столицу в Нанкине. Эта столица, названная южной, была выстроена очень тщательно; ее окружили высокими, правильными стенами и, вдобавок, высокими башнями, построили множество дворцов, еще больше домов; а когда все было кончено, явились прорицатели, с которыми забыли посоветоваться, и объявили:

«„Фонг-чун“ неблагоприятен!». И город остался незаселенным. А дальше имело место нечто еще более дикое: было замечено, что слово Нанкин, которое пишется в два знака, может быть написано иначе, то есть другими знаками с тем же произношением, но иным смыслом. Изменили орфографию, и что же? Этого оказалось вполне достаточным, чтобы изменить и «фонг-чун»… город сочли возможным заселить. И он был заселен.

А все-таки первые предсказатели, по-видимому, были правы, потому что в наши дни Нанкин находится в состоянии полного упадка и почти необитаем…

Итак, в конечном итоге мы знаем двадцать одну династию, из которых девятнадцать китайских, одну монгольскую и одну манчжурскую. Последняя династия Та-Тзинов, — «династия наичистейшая», — как известно, рухнула под натиском революции.

Сейчас Китай переживает смутное, переходное время.

Впрочем, он переживал похожие времена раз пятнадцать, если не более, на протяжении шестнадцати последних веков; почти при каждой смене династии, а то и независимо от этого!

Китай знает все — и анархию, и ужасающий голод, и обнищание, и упадок. И, неизменно, спасение являлось рано или поздно! И снова порядок и мир восстанавливались в Небесной империи.

Тогда, — как говорит китайская пословица, — «сабли покрывались ржавчиной, а телеги сверкали новизной», что равносильно пределу благополучия и апогею цивилизации в Срединной империи. И, конечно, китайцы правы, полагая свой идеал в мире…

Я поставил себе целью дать почувствовать грандиозность Китая, старейшего среди государств, и показать отдаленнейшие пределы, что открывает нам история его прошлого. Пять тысяч лет пронеслось над ним, а народ Китая все еще живет, и бродит, и кипит по-прежнему!

Но до сих пор мы имели случай познакомиться лишь с частью, с небольшой частью Китайской империи, с южным Китаем. Когда я говорю Китай, то подразумеваю не всю империю, заключающую, помимо Китая, еще Монголию, Манчжурию, Туркестан и Тибет! Отнюдь нет, а только Китай, Китай, как таковой. Восемнадцать провинций с 380 миллионами жителей. Он расположен в двух низменных и не слишком больших долинах по течениям рек Гоанго (Желтой реки) и Ян-Це (Голубой реки). До сих пор мы находились к югу от Голубой реки. Китаец с севера посмотрел бы на нас с презрением! В его глазах этот южный Китай — не Китай вовсе; китайская колония, не больше! А может быть, он и прав; ведь колыбель китайской расы, провинция Чен-си, лежит на крайнем севере, очень далеко даже от Голубой реки, и вплоть до царствования императора Т'сина, то есть, приблизительно, времен Ганнибала у нас, земли, лежавшие к югу от Голубой реки, служили им лишь местом для охоты.