Клод Фаррер: Во власти опиума

Клод ФАРРЕР

ВО ВЛАСТИ ОПИУМА

ПЕРВАЯ ЭПОХА

ЛЕГЕНДЫ

МУДРОСТЬ ИМПЕРАТОРА

В то время желтый император Хоанг Ти вел свой народ через пустыню.

Под его началом было великое множество людей. День за днем, день за днем мрачно шагали они за императором, а ночью ложились на голую землю. Не было у них ни верблюдов, ни лошадей и почти не было и одежды; кожа их отливала матовой белизной, она еще не была позлащена солнечными лучами равнин срединной земли.

Только один император был уже желт. Беспорядочно торчали их жесткие волосы, и почти не было заметно следов мысли на их челе.

Никто не знал, откуда они шли, их видели великие ледяные пустыни и они направлялись к ужасному лесу, кишевшему драконами, тиграми и злыми духами, сторожевому лесу, расположенному перед обетованной империей, как собака перед добром своего хозяина.

Каждый вечер, когда Хоанг Ти раскидывал свой шатер из кож животных, углы которого подымались подобно углам крыши, народ устремлял глаза туда вдаль на юг и ясно различал в далеком будущем дворцы, вздымающиеся крыши которых были также изогнуты.

Итак, однажды вечером Хоанг Ти раскинул свой шатер на берегу чрезвычайно широкой реки, которая с этих пор начала называться Желтой - Хоанг-хо. Вдали уже видны были верхушки первых деревьев сторожевого леса. Хоанг Ти дошел до самого берега быстро текущей реки и долго всматривался в лес. С черного востока и до красного запада тянулся он беспредельной, непрерывной полосой. Хоанг Ти прислушивался, как плачет он, - это ветер шумит в листве, как свистит он - это драконы тоскуют от близости человека, как ревет он - это тигры выходят из своих берлог, как только повеяло ночным холодком. Народ позади императора со страхом ощущал, что в ночной тьме молчаливо слетаются злые духи. Перед ликом таких ужасов многие устрашились, и сам Хоанг Ти, не страшась конечно ни зверей, ни богов, трепетал, может быть, на пороге той Обетованной империи, которую должен был основать.

Но, когда на западе тоже потемнело, и Хоанг Ти вошел в свой шатер, то никакой тревоги не было видно на его замкнутом лице.

Когда взошла луна, то люди, стоявшие на страже, привели к императору чужестранца. Чужестранец был подобен человеку, но у него было шесть рук и румяное лицо <����Смеющийся Будда.>. Ни слова не произнес он, но смеялся, и смех его отражал вечность.

Войдя в шатер он сел. Хоанг Ти, будучи сам богом, угадал, что и чужестранец был божествен. В надежде, что ему будет предложена помощь или союз с таинственными силами, он отослал своих слуг и остался наедине с гостем. Очень долго сидели они на двойном кресле из слоновой кости с инкрустациями из перламутра, созерцая друг друга.

Ночная тишина объяла землю, и лесные духи с ужасными гримасами, непостижимо почему, убежали, словно чужестранец имел власть над их полчищами. Между тем Хоанг Ти ничего не мог прочитать на красном лице, так близко находившемся от его лица, и все время смеялся загадочный гость.

И когда в первый раз запел петух, чужестранец лег на левый бок, и внимательный император увидел, что он три раза громко дунул. И внезапно, как по волшебству, вырос бамбук, следом за ним мак и, наконец, появился огонь. Чужестранец сломал бамбук и собрал мак. Волшебным образом бамбук украсился золотом и нефритом, и узел его расширившись превратился в голову трубки. Из головки мака начала просачиваться жидкость, подобная черному меду. Это была первая трубка и первый опий. Бог прижал трубку ко рту и закурил, держа опий над огнем.

Потрясенный шатер дрожал. Чудесный запах, с которым не может сравниться никакое благовоние, растекался широкими клубами, стелился по земле и поднимался до крыши. Он достиг и желтого императора, который покорно лег на правый бок лицом к курившему, взял в свою очередь трубку и закурил.

Опьяненный Хоанг Ти имел видение.

Через колеблющуюся стену шатра, ставшую теперь прозрачной, просвечивал сторожевой лес империи. И казалось - течение веков вдруг стало стремительным, перед глазами Хоанг Ти мелькнули картины того, как перешел народ реку и пошел по лесу.

Это был поход, исполненный ужаса. Навстречу народу лес выставил полчища своих божеств и своих чудовищ. Тесно сомкнули свои ряды ветвистые деревья, цепкие лианы прочно обвивали их, снова вырастая там, где только что обрубили их проходившие люди. Болота удлинялись и расширялись; их населяли окровавленные драконы, пожирающие людей, и тайные злые духи, которые до смерти преследовали тех, кто вторгался в их владения.