Янка Мавр - Полесские робинзоны

Чуть начал брезжить рассвет, как оба уже были на наблюдательном пункте. Опять началось нудное и напряженное ожидание. Опять проходил час за часом, но никто не появлялся. Однако теперь друзья не отважились покинуть засаду и просидели до вечера.

– Эх, скорей бы перестреляли этих бандитов! – сказал Виктор, выбираясь из укрытия.

– Что ты говоришь? – с шутливым ужасом крикнул Мирон. – Если их теперь расстреляют, нам придется сидеть здесь до зимы.

– Прости, забыл об этом, – засмеялся Виктор. – Так и быть, пусть еще немного поживут. Но такое сидение хуже самой тяжелой работы! Пойдем хоть чаю напьемся. Говорят, из брусничника получается отличная заварка.

– Очень кстати, – согласился Мирон, и оба начали собирать брусничник.

Мирон вдруг остановился и начал внимательно рассматривать растения.

– Слушай, – сказал он, – это не брусничник.

– Почему?

– Видишь, с нижней стороны листа сетка, но не такая, как у брусничника, да и стебель светлее.

– По таким мелким признакам судить нельзя, – недоверчиво произнес Виктор.

– Жаль, что он еще не цветет, по разнице в цветах виднее. А будь ягоды, и совсем не ошиблись бы. Если это мучница, а не брусничник, в середине ее ягод находится как бы мука. Она очень ценная и дает разные лекарства, черную краску, дубильные материалы для обработки шкур.

– Если так, я готов искренно уважать тебя и твою ботанику. Вот бы напились чайку! Пожалуй, и одубеть недолго от такого чая. Давай лучше наломаем малинника. Полезнее.

– Можно найти и настоящий брусничник.

– А ну его! Опять нарвешься на какую-нибудь мучницу. Я лично – за малинник.

Вернулись на свою «кухню», напились чаю, приготовленного в жестянке.

– Хорош чаек! – похвалил Мирон. – Жаль только, меду больше нет.

– Это еще полбеды, – сказал Виктор, – но вот мясо начинает портиться, хоть и жареное. Завтра еще так-сяк, а послезавтра в рот не возьмешь.

– А сушеное?

– В середине все еще сырое.

Опять провели ночь возле костра.

Третий день прошел так же, как и два предыдущие. От усталости оба вскоре уснули как убитые. Крепко проспали до самого вечера.

Первым проснулся Мирон. Встряхнулся, вскочил, сначала даже не понял, где он и что с ним. Рядом громко похрапывал Виктор.

– Эй ты, сторож! – толкнул его под бок Мирон.

– А? Что? – вскочил тот.

– Знаешь ты, что храпишь на весь лес? Наши гости на той стороне болота услышали.

– А ты?

– И я спал. Это же сумасшествие! Нас могли прирезать, как цыплят!

– Боюсь, что они, проклятые, никогда не придут, – позевывая, сказал Виктор.

– И все же рисковать нельзя. В следующий раз будем спать по очереди.

И этот день миновал. И второй. И еще один. И еще…

Хлопцам было теперь очень трудно. Мясо портилось все больше и больше. «Пастись» днем они не могли: приходилось лежать в засаде. Даже когда выползали к бобрам за водой, казалось, что вот-вот их заметят. Одно утешение и спасение от сильно пахнущего мяса – горячий чай по ночам.

С каждым днем напряжение усиливалось: от любого шороха хлопцы вздрагивали, как от электрической искры. Они выбились из сна, стали раздражительными.

Все это, вместе о плохим питанием и сидением на одном месте, обессилило их: часто кружилась голова, темнело в глазах, дрожали ноги. Прошлые дни казались счастливыми в сравнении с нынешними.

То чудилось, что вот уже идут, даже слышны шаги и голоса, то вдруг приходила уверенность, что сидят они напрасно, бандиты и не думают идти сюда.

– А вдруг их уже поймали и посадили в тюрьму? – грустно говорил Виктор.

– Все может быть, – вздыхал Мирон. А через минуту опять:

– Но ведь должен же кто-нибудь прийти сюда за товаром? Не оставят они его тут.

– Могут прийти и зимой, и на следующий год.

А если всех переловили, могут и никогда не прийти…

Послышался хруст. Хлопцы опять напряглись, опять появилась надежда. Но то протискивался сквозь заросли дикий кабан. Из засады было видно, как он спокойно и неторопливо начал возиться в нагретом солнцем болоте.

– Эх, хорошо бы пальнуть в пего! – сверкнул глазами Виктор. – Наверняка попали бы. Вот тебе и свежее мясо.

Зачесались руки и у Мирона. Что будет, если бандиты не придут? Придется голодать еще больше, а между тем они могут запастись мясом. И все же начал доказывать Виктору, что это очень рискованно:

– Можно наверняка сказать, что они не явятся? Нет. Ну, а если придут, мы погибнем. И выстрел могут услышать, и следы не успеем уничтожить.

Кабан тем временем исчез.