Генрих Харрер - Семь лет в Тибете. Моя жизнь при дворе Далай-ламы

Юный Далай-лама, далекий от ненависти и предвзятости, понимал всю серьезность сложившейся ситуации. Но и он все еще надеялся на мирный исход дела. Во время своих посещений я замечал живой интерес будущего правителя к политическим событиям. Наши беседы всегда проходили наедине в пустом проекционном зале его маленького кинотеатра, и я по разным незначительным признакам понимал, что он каждый раз очень радуется моему приходу. Иногда он с дружеской улыбкой спешил через сад мне навстречу и протягивал руку в знак приветствия. Несмотря на всю сердечность нашего общения и то, что он называл меня своим другом, я всегда обращался с ним с должным уважением – как с будущим правителем Тибета, имеющим надо мной власть. Он пожелал учиться у меня английскому языку, географии и арифметике; кроме того, я занимался его кинотеатром и должен был держать в курсе текущих мировых событий. Он повысил мне жалованье – хотя формально пока не мог ничего приказать, но все его желания выполнялись по первому слову.

Я снова и снова поражался быстроте его ума, терпению и прилежности. Например, когда я задавал ему перевести десять предложений, он по собственному почину делал в два раза больше. Языки ему давались очень легко – эту способность я наблюдал у многих тибетцев. Нередко бывает, что знать и те, кто занимается торговлей, помимо родного языка, владеют еще монгольским, китайским, непальским и хинди. А между тем эти языки совсем не так похожи друг на друга, как некоторые считают. Например, в тибетском языке нет звука «ф», зато много «р», а в китайском ровно наоборот. Поэтому произнесение английского «ф» вызывало у моего высокого ученика некоторые затруднения. Меня всегда забавляло слушать, как это у него выходит. Так как сам я владел английским небезупречно, мы пользовались переносным радио и ежедневно слушали новости, которые читались медленно, чтобы можно было записывать.

Как-то я обнаружил, что в одном из министерств в запечатанных ящиках лежат английские школьные учебники. Достаточно было одного слова – и в тот же день они были у нас в руках, так что мы устроили в проекционном зале небольшую библиотеку. Далай-лама был просто вне себя от радости, ведь такая находка в Лхасе действительно имеет огромную ценность. Наблюдая за его рвением в учебе и тягой к знаниям, я с некоторым стыдом вспоминал себя в таком возрасте.

Довольно много английских книг и карт осталось в наследство от Далай-ламы XIII, но по состоянию страниц было видно, что ими практически не пользовались. Предыдущий правитель многому научился во время своих длительных поездок в Китай и Индию, а с западной культурой был знаком благодаря дружбе с сэром Чарльзом Беллом. Это имя мне было известно, я читал его книги, еще сидя в индийском лагере. Белл был страстным поборником независимости Тибета. Будучи советником по политическим вопросам в Сиккиме, Тибете и Бутане, он познакомился с Далай-ламой, жившим в то время в изгнании, и тогда между этими двумя зрелыми людьми началась дружба, продолжавшаяся много лет. Сэр Чарльз Белл стал первым европейцем, который вступил в личный контакт с Далай-ламой.

Мой юный ученик, который пока не мог путешествовать, не меньше своего предшественника интересовался всем миром. География, по которой я когда-то сдал экзамен на должность учителя, стала его любимым предметом. Я рисовал ему огромные карты разных частей света, а в особенности Азии и Тибета. С помощью глобуса я смог объяснить, почему радио Нью-Йорка объявляет время на одиннадцать часов раньше нашего. Скоро мой ученик уже замечательно ориентировался в географии, и Кавказ стал для него не менее осязаем, чем Гималаи. Юноша очень гордился тем, что самая высокая гора мира находится в его стране, и, как и многие тибетцы, был немало удивлен, узнав, что на Земле не так много государств, превосходящих размерами Тибет.

Наши мирные занятия тем летом несколько раз прерывались разными тревожными событиями.

Дурные предзнаменования следовали одно за другим: рождались уродливые животные, а однажды утром обнаружилось, что обрушилась капитель каменной колонны у подножия Поталы. Правительство тщетно посылало монахов туда, где происходило неладное, чтобы они молитвами лишали силы злых духов. Когда однажды при совершенно ясном небе из одного водостока главного храма Лхасы, выполненного в форме драконьей головы, начало капать, весь город пришел в ужасное волнение.