Генрих Харрер - Семь лет в Тибете. Моя жизнь при дворе Далай-ламы

Теперь мы виделись гораздо реже. Преподавание держало меня в городе, кроме того, я тренировал нескольких человек, пытаясь сделать из них приличных теннисистов. Мои ученики, большие и маленькие, в общем, делали успехи, но, к сожалению, упорство – довольно редкое среди тибетцев качество. Поначалу их все воодушевляет и они с радостью берутся за новое, но энтузиазма хватает ненадолго. Поэтому ученики часто менялись, что, конечно, не очень меня устраивало. Дети из знатных семей, с которыми я занимался, были все умные и смекалистые, соображали они ничуть не хуже наших детей. В индийских школах тибетцы не уступают европейским ученикам, а ведь им прежде всего нужно выучить язык, на котором ведется преподавание! И, несмотря на это, они нередко учатся лучше всех в классе. В колледже Св. Джозефа в Даржилинге мальчик из Лхасы был не только первым учеником в школе, но и капитаном всех спортивных команд учебного заведения.

Помимо уроков, я видел еще множество возможных источников дополнительного заработка. Деньги в Лхасе буквально валяются на улице! Нужно всего-то немного инициативы. Я бы мог, например, завести небольшую молочную ферму и продавать свежее молоко и масло или заказать из Индии машину для производства мороженого и торговать им. Большим спросом пользовались услуги часовщиков, сапожников и садовников. Очень перспективна была сфера торговли, особенно при наличии достаточных познаний в английском языке и возможности поддерживать связи с Индией. Множество людей жили просто тем, что закупали товары на индийских базарах и продавали их в Лхасе! Никакой лицензии для этого не нужно, про патенты и дипломы здесь и слыхом не слыхивали, а налоги невысоки. Во многих сферах не было даже конкуренции, и, соответственно, купцы выставляли цены просто по собственному разумению.

Но мы с Ауфшнайтером не собирались зарабатывать на жизнь торговлей, а искали такие занятия, которые приносили бы нам удовлетворение. Прежде всего, нам хотелось принести пользу стране, чтобы отплатить за оказанное гостеприимство. Поэтому мы были очень рады тому, что люди обращались к нам со многими вопросами и считали нас эдакими мастерами на все руки. Мы всегда старались помочь и выразить таким образом свою благодарность. Но все-таки иногда нас просили о вещах, в которых мы почти ничего не понимали, – наша эрудиция простиралась все же не так далеко, как казалось добрым тибетцам.

Например, однажды нас попросили заново позолотить статуи божеств в одном храме. К счастью, мы нашли в одной из книг в библиотеке Царона описание того, как из золотого песка можно приготовить подходящую для этих целей краску. Необходимые химикаты пришлось заказывать из Индии, потому что непальцы, считавшиеся большими мастерами по золочению и серебрению, строго охраняли свои секреты.

В Тибете в разных частях страны имеются месторождения золота, но нигде его не добывают современными методами. С древних времен в Чантане раскапывают землю рогами газелей, самым примитивным способом. Как-то один англичанин при мне заметил, что, скорее всего, даже обработка отвалов современными способами принесла бы прибыль. Некоторые провинции до сих пор платят подати самородным золотом. Но добывают золота не больше чем необходимо, потому что люди боятся побеспокоить духов земли и навлечь на себя их гнев. Собственно, этот страх и не позволяет использовать какие-либо более прогрессивные методы добычи.

Многие крупные реки Азии берут начало в Тибете и уносят в своих водах золото со здешних гор. Но добывают его в основном в соседних странах, а в самом Тибете моют золото только в нескольких местах, где это особенно выгодно. В некоторых реках Восточного Тибета есть ваннообразные вымоины, в которых золотой песок скапливается сам собой, его нужно только время от времени вынимать оттуда. Обычно такие природные золотые прииски находятся под охраной местных губернаторов.

Я все удивлялся: почему никому не приходит в голову отправлять эти богатства в собственный карман? Если нырнуть под воду практически в любом из ручьев в окрестностях Лхасы, можно увидеть, как на дне блестит золотой песок, – удивительное зрелище! Но все эти сокровища так и остаются лежать невостребованными – как и во многих других областях страны. Отчасти так происходит потому, что тибетцам эта сравнительно легкая работа кажется слишком трудной. Но с другой стороны, в Тибете этот металл почитают больше, чем у нас, но не из-за его реальной стоимости, а в качестве символа роскоши и великолепия. Из золота изготавливают чудесные украшения, а в храмах собирают бессчетные сокровища. Ведь тибетцы полагают, что золота много не бывает. Нередко можно увидеть метровые масляные лампы из чистого золота, множество статуй божеств высотой с многоэтажный дом покрывают этим металлом, им щедро украшают надгробные памятники, что, с одной стороны, свидетельствует о непреодолимой тяге к роскоши, а с другой – о готовности жертвовать. Бедняки часто снимают с пальца единственное кольцо и жертвуют его в храме – не только чтобы умилостивить божеств, но и для того, чтобы внести свою лепту в необъятную сокровищницу, которая так много для них значит.