Дмитрий Федоров - Города Алисы

— Ладно, — начал терять терпение канатоходец. — Тебе не придется падать в обморок и закатывать глаза. Просто приходи туда в половине десятого. Хорошо?

— Мой отель «Excelsior» рядом с собором. Рано утром я загляну туда. Зайду, когда захочу… Если захочу. Понятно?

— Отлично! — засмеялся Филипп. — У тебя шикарный пес. Как и всё рыжее!

В итоге Филипп сделал завуалированный комплимент самому себе, раскланялся и упорхнул. Он передвигался так, будто под ним канат, заставляющий четко выдерживать прямую линию в движении.

Алиса проснулась рано — организм за границей оставался верен московскому времени. Может быть, потому, что Алиса никогда не переводила стрелки часов. И даже в Нью-Йорке предпочитала в уме отнимать восемь от показателей на циферблате. Наверное, это и есть патриотизм.

Для развлечения Соломона нашелся симпатичный бульвар рядом с церковью святого Гереона. Песик не только осуществил там все свои физиологические чаяния, но еще и в траве порезвился (в качестве бонуса), и полаял с удовольствием на огромную каменную голову рыцаря, валявшуюся безо всякого намека на существование где-то во вселенной подходящего для нее туловища. Одна грустная голова — и все!

Пошли обратно к отелю, то есть фактически к Домскому собору, чья громада мрачной шершавой плотью уходила в солнечные небеса. Собор, кажется, был виден отовсюду. Его масштабы пугали, но, с другой стороны, как и всякое аномальное явление, привлекали глаз. Глаз Алисы также привлекали часы. Она заставляла себя не смотреть на них, хотя не сомневалась, что сейчас уже десятый час.

И сомневаться не стоило — фигура Филиппа притягивала к себе внимание туристов на площади. Он вырядился белым пушистым ангелом, а его дружки восточными волхвами. Их пантомима выглядела вполне уместной — внутри собора в огромном ковчеге хранились мощи трех царей, в рождественскую ночь поклонившихся младенцу Иисусу.

Филипп и его команда вызывали у людей улыбки, как и другие уличные артисты, которые замирали в разных позах вокруг собора. Никаких подозрений — даже проходивший священник весело и поощрительно кивнул в сторону креативной молодежи. Туристы бросали монетки и аплодировали. Волхвы сели на мешки с оборудованием, законспирированные под театральную бутафорию, а Филипп подошел к Алисе.

— Привет! Ты точна как часы.

— Заведи собаку и ты поймешь, что с ней необходима пунктуальность.

— Нет уж, собаке нужно уделять время. Тогда мне его не хватит на любимое дело.

— Эгоизм!

— Здравый смысл. Здравый смысл управляет всем. Вот, например, авиация союзников во Вторую мировую войну стерла Кельн с лица земли, а Домский собор пощадила. Почему?

— Ну и почему?

— Не потому, конечно, что Бог спас, как думают святоши. Просто собор оказался отличным географическим ориентиром для летчиков. От такой махины легче всего отмерять расстояние до нужных для бомбардировки объектов.

— Это тебе сами летчики сказали?

— У меня есть и другая версия, — Филипп сделал вид, что не замечает сарказм Алисы. — Они пощадили собор, чтобы такой гений, как я, мог пройтись между двумя шпилями по тросу.

— Высокая самооценка….

— А три волхва будут вдохновлять меня на чудо, — нисколько не смутился Филипп. — Кстати, их мощи — настоящих волхвов, а не моих дружков — лежат тут в красивом ларце.

— Потом посмотрю.

— Почему не сейчас?

— Я же с Соломоном.

— Ну и что, он же не на поводке, а в специальной сумке. Это не Италия — тут можно.

— Откуда ты знаешь?

— Тут при входе нет ни одного запретительного знака. Чтоб мобильный тренькал — нельзя, а с собакой — пожалуйста. Пойдем узнаем!

Алиса в замешательстве вошла в собор. Если бы Филипп хотел ее подставить и посмеяться, то вряд ли бы он шел за нею по пятам вместе со своей свитой.

Играл орган. Причем не торжественно, а прямо-таки с каким-то отчаянием. Туристы на цыпочках перемещались в полутьме и своей неуместностью разрушали магическую атмосферу. Алиса поискала глазами священнослужителя, чтобы уточнить у него, можно ли тут находиться с Соломоном подмышкой. В правой части собора она, наконец, разглядела некое духовное лицо. Но когда это лицо очутилось рядом, то оказалось не духовным, а просто таки дьявольски злобным. Соломон высунул свою мордочку из сумки и одарил служителя собора полным кротости и смирения взором. И тот не вынес умиротворяющего взгляда песика. Наверное, если бы дело происходило пятьсот лет назад, то Алису немедленно сожгли на костре. А так ее окружили личности инквизиторской наружности и оглушительным шепотом погнали из святого места, размахивая для устрашения руками и строя гримасы.