Сергей Гусаков - Время драконов (Триптих 1)

«Ч-чёрт,— подумал он,— как же с ним теперь сладить?.. »

Сашка достал свой портсигар-аптечку, протянул Гене. Взяли по сигарете, закурили. Оба молчали. Пит ничего не знал ни об Озере, ни о Втором Уровне — он потребовал разъяснений; Коровин пожал плечами — ему происходящее нравилось всё меньше и меньше — и рассказывать пришлось Сашке. Конечно, он сделал это с удовольствием — “выдал” всё в красках, с массой вовсе не обязательных подробностей, безбожно привирая при этом,— «ну да, всё это нам знакомо, думал Гена, и ах как хочется, чтоб всё было лучше, чем есть — красивее, чудесней... А ведь нужно сваливать отсюда, нужно наверх к Ященко, и поесть, обязательно поесть по-человечески — бутерброды, разве ж это еда? И соваться дальше без магистров просто немыслимо, ведь случись что и с ними— никто не знает, где их искать и куда они делись, а Сашка теперь на коне — эх, как его понесло, не остановить,— и это плохо, очень плохо... »

— НАДО НАЗАД,— сказал он.

: Сашка замер с распахнутым ртом.

— Назад, к Ященко.

— Да ты что! — хором закричали и Пит, и Сашка,— на какой “зад”, когда мы почти у цели?! Возвращатьсяпосле такого открытия???

Коровин пожал плечами.

— Мы на спасработах, а не в “свободном поиске”,— сказал он. — По уговору мы должны вернуться к Ященко.

— ТОЛЬКО В СЕМЬ УТРА. Или если ихнайдём. А сейчас ясно одно: онимогут быть здесь. Значит, нужно искать...

— Ничего ещё не ясно,— буркнул Гена — но Пит перебил его:

— Ведь мы сейчас ближе всех к Озеру!

— Ага: ближе. Кроме, разве что, Соломина. Да этих твоих... ‘ подсвечников ’. И мне сильно не нравится...

– Гена вздохнул, оборвав фразу. Бесполезно было с этим бороться:

— Ну что ж... Если вы намерены уморить меня голодом...

: Ещё можно было всё свести к шутке. Хотя какая шутка — без еды столько времени?.. А главное, ВО ИМЯ ЧЕГО???

— То к Ященко придётся нести на одно тело больше. А если в пищерах — на два. Тебя это устраивает?

— Сашку устраивало всё, лишь бы не возвращаться.

За сухой сталактитовой драпировкой скрывался вход в узкий лаз, продолжение тектонической трещины; они протиснулись в него — и через пару метров расширяющегося уступчатого хода вышли в огромный полуобвалившийся зал.

: Таких масштабов разрушений Сашке, Гене и Питу видеть раньше не доводилось. Дно зала было сплошь завалено беспорядочно громоздящимися друг на друга гигантскими плитами, глыбами и блоками известняка — словно неведомый титан забавлялся, отрывая их от потолка, от огромных монолитных, расходящихся кверху колонн — и с размаху швырял, пытаясь расколоть о пол, стены... Картину хаоса и разрушения довершали пласты рыжей, чёрной и серой глины, вперемежку обрушившиеся из развороченного свода на поваленные глыбы и укутавшие их вершины, словно горные ледники, разноцветными полосатыми шапками,—

... в неровных проходах за колоннами кляксами чернели провалы ходов; Сашка обернулся, чтоб как-то отметить ход, по которому они попали в зал — и с удивлением увидел, что он уже промаркирован двойной стрелкой: знаком Братства. «Сол... 76» — едва читалось рядом; похоже было, что надпись затёрли специально — но ниже, будто на века, вырезали другую:

— Ага,— пробормотал Гена, не продолжая: всё и так было ясно.

В центре зала пирамидой высилась большая трёхгранная плита; она была исписана копотью карбидок, углём и мелом. Венчала плиту здоровенная прямоугольная табличка «ПАМЯТНИК АРХИТЕКТУРЫ. ВЪЕЗД А/М КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЁН»,–

: Коровин скептически оглядел нагромождение плит.

— А у этих... додиков было чувство юмора... Надо же — допёрли: через такие шклевотины...

— Это, скорее, Вет. Ну откуда — им?.. А Вет на такие подвиги большой мастак был. В Сейсмозоне табличку установил как-то — из цековского санатория скоммуниздил — “МАРШРУТ №13: ЯЗВЕННЫЕ БОЛЕЗНИ, КОЛИТЫ, ГАСТРИТЫ — 350 МЕТРОВ”... В аккурат до Сапфира.

— Ничего маршрутик,— согласился Коровин,— тогда, может, “КАФЕДРА НЕРВНЫХ БОЛЕЗНЕЙ” и “КАБИНЕТ ТРОФИЧЕСКИХ ЯЗВ”, что Правую Магистраль украшают, тоже его рук дело?

— Это вряд-ли... Вправо ни он, ни Пищер почти не ходили — теперь понимаю, почему...

— М-да... Тут, пожалуй, и Аркаша — как увидит первый грот после Трещины — забудет о своих НКЗ... Как о детских ‘гальюнцинациях’. Представляю, что здесь дальше скрывается...

— Сейчас узнаем,— сказал Пит. — Но надписи, скорее всего, наших. Кан с карбидкой ходит... Ходил ,— не вполне удачно поправился он, и Гена протянул “Ну-ну...”