Георгий Карпенко - Под парусом в Антарктиду

Осадо в Патагонии на Огненной Земле, по определению, были первозданным актом. Но красота гор, которые нас сейчас окружали, ничего не говорила этому аборигену-полицейскому, который переворачивал куски мяса на решетке. Только один раз, когда он поинтересовался, когда мы последний раз ели осадо и Валера ответил, что мы его не ели никогда, рука полицейского повисла без движения, и он целую минуту размышлял, относиться ли к этому факту как к шутке или как-то по-другому. Осадо мы запивали сухим красным вином, и я все никак не мог согреться и, наконец, покинул эту компанию и ушел к палаткам спать. Я расстелил под деревом спальник и влез в него весь, с головой, и, не успев погоревать, что не согреюсь, быстро заснул.

Утром мы, не сговариваясь, встали разом и, пройдя к реке по заиндевелой траве, сбросив с себя все, окунулись в холодные струи горной реки, чем ввергли в изумление второй раз вышедшего в этот момент из теплого джипа полицейского. Он посмотрел на наше купание, потом вернулся в джип и оттуда досматривал это интересное кино.

В городской префектуре офицер, ставя штампы в наши паспорта, сказал, что в Ушуае российских яхт еще не было, во всяком случае последние восемнадцать лет, которые он отслужил на этом месте.

За последние сутки, пока на природе мы ели мясо и пили вино, в порт Ушуаю пришел из Антарктиды еще один бывший наш научный корабль, арендованный канадцами для совершения круизов на Антарктический полуостров, «Профессор Шулейкин». Мы с Димой пошли на него с визитом. Сразу же бросился в глаза новый облик, который получило судно. Помещения сверкали. Десяток стюардов, разодетые в оранжевую форму, наводили последний лоск, пылесося ковровые дорожки и протирая панели стен. Девушки-менеджеры, от которых невозможно было отвести взгляд, готовились к приему клиентов. В коридорах, по которым беспрепятственно перетекал запах парфюма, пульсировала английская речь. Экипаж судна был российским. Нас провели к капитану, который перепоручил нас своему первому помощнику, с которым мы поговорили. Интерес был энергичный и обоюдный. Нас интересовало все, что было связано с Антарктидой: маршрут, погода, шторма. Относительно прогноза погоды старпом отреагировал так: «У нас график, и мы ходим без прогнозов. Да и какой смысл? Там все равно прихватит где-то. Выйдем по хорошей погоде, а через день будет шторм, потом он кончится. Главное пересечь Дрейк, на это у нас ухолит около тридцати часов. Когда крепко дует, то стараемся идти по волне». На «Шулейкина», по его коврам, стали проходить первые пассажиры. В основном это были одинокие люди, и почти все в возрасте за шестьдесят. Они с робким любопытством оглядывали помещения и проходили по каютам, куда их вели стюарды. Каждый из них заплатил десять-двенадцать тысяч долларов за две недели настоящих впечатлений, лежащих на бескомпромиссной основе мучений от морской болезни, которую приготовил каждому пролив Дрейка.

Рядом с «Профессором Мульта-новским» стояла большая польская яхта «Фредерик Шопен». Они совершали круиз вокруг Южной Америки и пришли в Ушуаю после того, как посетили остров Пасхи и Вальпара-ис. Капитан и старпом были в возрасте, но это были уже совершенно другие люди, без ориентации на прошлую общность Польши и России. Впрочем, у яхтсменов, встречающихся ниже пятидесятого градуса южной широты, была своя общность, особая национальность, и мы могли не утомляясь часами болтать о своем морском житье-бытье, выпивая несметное количество вина или кофе. Утром «Фредерик Шопен» уходил из Ушуаи и мы долго слышали, как его настойчиво и безрезультатно вызывал по 12-му каналу чилийский порт «Уильяме», мимо которого он проходил. И только минут через пятнадцать, когда яхта вышла за пределы порта, «Фредерик Шопен» бодро и вежливо откликнулся, заваливая чилийцев уверенным и красивым переливом английской речи, но было поздно: поляки проскочили, не заплатив. По минимуму, нам предстоял мелкий ремонт парусов, заправка пресной водой, купить кое-какие продукты и бежать быстрее на юг. При этом я стал серьезно подумывать над тем, а не зайти ли нам, черт побери, на остров Горн?! Остров Горн — это территория Чили, и, чтобы хотя бы высадиться на нем, нужно получить официальное разрешение в чилийском порту «Уильяме», мимо которого нам, так или иначе, предстояло идти, направляясь в пролив Дрейка.

Я сказал Питу, что если он хочет, то мы его возьмем в Антарктиду, и теперь они с Джулией понуро сидели на кормовой банке «Урании-2» и пытались договориться. Джулия, как я понимал, боялась за Пита и за себя, она была уверена, что если они сейчас разлучатся, то это станет роковым событием. Пит рвался с нами, но видел состояние своей подруги и не мог через это перешагнуть. Они плакали, глядя друг на друга, и через полтора часа такого общения Пит объявил, что он не идет с нами. Я, честно говоря, с облегчением воспринял эту весть и поспешил объявить им, что это правильное и мужественное решение и что у ребят все еще впереди. Мы все собрались за столом в кают-компании и под грустные песни Боцмана отпраздновали и прошлые и видимые отсюда будущие события.