Георгий Карпенко - Под парусом в Антарктиду

— Заткнули дыру-то?! — кричит ему Боцман. Валера осматривает океан, смотрит на небо, не торопясь оценивает обстановку, потом произносит:

— А ты попробуй найди ее. Навалил своих банок, к борту не подберешься! — а сам доволен. И Аркадий с Боцманом по Балериной интонации чувствуют — нет дыры!

Специально, чтобы думали умные головы, не отвлекались, держу разговор вокруг этого происшествия. Еще раз перебираем с Иваном и Валерой все возможные и невозможные варианты. Похоже, что это особенность нашей лодки — время от времени ставить нас на уши. Что ж, мы согласны носиться вокруг тебя, Уранюшка, только уж ты не тони по-настоящему!

Пишу текст радиограммы Юре и Тиме, чтобы связались с Димой Рысиным в Питере, который делал гидравлику на «Урании-2», пусть подумает над причиной и шлет ответ. А запчасти, если они нужны, может привести в Бразилию Артур Чубаркин.

Странно, но страха нет. Идем в шторме с полудействующей рулеж-кой, с невыясненной до конца причиной прихода забортной воды, но я почти спокоен. Через люк в каюте я вижу, как топ бизани беспрерывно чертит по звездному небу, делая моментальные броски из стороны в сторону, метров по пятнадцать. Ситуацию, подобной этой, всегда сопровождала тоска. Я не знаю причин своего спокойствия, но сейчас это очень кстати. Мне также нравится, как держат себя ребята. Я это частично отношу на свой счет, полагая, что веду себя правильно. И это тоже меня поддерживает. Кажется, я нашел в себе того, каким хотел быть, нащупал. И теперь это приобретение за просто так не отдам!

Выхожу на палубу в Димину вахту и чувствую изменения в природе.

— Скисает?

Дима, продолжая крутить баранку и даже не приподняв взгляд над компасом, почти шепчет:

— Тихо, спугнешь…

Это действительно было получасовым затишьем. Потом шторм возобновился с новой силой и погнал нас вперед, и выдохся только перед самыми Канарами.

13 октября прямо по курсу появился гористый остров. К этому моменту ветер, дувший более трех суток, начал слабеть, и мы наслаждались радужной перспективой. Вообще, окончание шторма, тем более затяжного и тяжелого, воспринимается как заслуженное тобою разрешение на продолжение жизни. Как только ты ощутил, что ветер скисает, тебя, уставшего и измотанного, посещают радостные эмоции, в твое истерзанное штормом и гиподинамией тело вместе с радостью возвращаются силы, вытесняя страхи, которые главенствовали только что, и тебе самому становятся странными настроения, доминировавшие совсем недавно, когда еще крепко дуло. Где-то в момент смены таких настроений мы и увидели на горизонте остров Гран Канария. Эмоциональный подъем сопровождал нашу уборку в лодке: каждый «чистил» свою каюту и кусок общественной территории — кают-компании, рубки, палубы. Волна гуляла все еще приличная, так что рыболовецкий баркас, идущий в море нам навстречу, временами уходил из виду со всеми своими надстройками. За два часа мы поэтапно отдали рифы грота и бизани; подняли большой стаксель.

Первый этап, в котором мы «схватили шторма», подходил к концу. Подсознательно я чувствовал — есть попадание! Собралась команда, с большой вероятностью отвечающая этой экспедиции. Действительно, все было не так плохо, как могло показаться в Москве. Но еще тогда я был уверен в своих спутниках, так как видел в них те же пружинки, которые подпирали меня самого. А что до их опыта, то он был ценен тем, что эти люди прошли через многие экстремальные моменты, и в сочетании с глубокой мотивацией каждого из них и с той настойчивостью, с которой они шли к этому, я был уверен за них еще в России.

Дима, Лена и Боцман прошли на кочах на Аляску. Валера чуть не погиб в своем первом яхтенном походе по Охотскому морю и, вместо того чтобы сделать «правильный вывод», он пробился в экспедицию на «Ура-нию-2». Сергей Инсаров и Миша Рыбочкин сделали по полтысячи парашютных прыжков и по десятку экстремальных — на Северный полюс. Объехали полмира, прыгая с парашютом на вершины гор. Иван Иванович, обкатанный на этапе из Питера до Лиссабона, вел себя так, как будто всю свою жизнь провел в плаваниях на яхте, а не на химическом заводе континентальной Россоши. Аркадий — полный новичок, не замочивший ног ни в одном океане, не дрогнул, когда получил то, о чем мечтал большую часть своей жизни. Занял денег, уволился с работы и в назначенный час в болотных сапогах появился в Лиссабоне на «Урании-2». Что до меня самого, я не был профессиональным яхтсменом, но опыт, который я получил за последние при-