Жак-Ив Кусто - Мир без солнца

К концу работы или во время нее аквалангисты вспомогательного отряда одетые в черные гидрокостюмы, подплывали к иллюминаторам, чтобы посмотреть на нас. Казалось, чего проще проплыть под домом и войти через «гидродверь», а нам встретить их, поболтать и оставить на ужин. Но они знали, что ритм нашей жизни постепенно замедляется и излишнее возбуждение нас утомит. Приходилось довольствоваться тем, что они приветствовали нас снаружи и тут же отплывали.

Некоторых товарищей мы ждали с большим нетерпением. Например Антуана Лопеса. В один прекрасный день маленький Антуан, выйдя из-за «гидродвери», откинул на лоб свою маску, как забрало, и начал хохотать. Все с любопытством уставились на контейнер, который он нес перед собой, как барабан. Но никто так и не догадался, что в нем находились... парикмахерские инструменты! Первым получил право подстричься у нашего мастера на все руки Андре Фолько (фото 32). Парикмахеры района Канебьер, Аллеи англичан, любого казино Монако и даже Елисейских полей не смогли бы подстричь океанавтов лучше, чем наш Антуан здесь, на глубине 10 метров, на дне Красного моря.

После пяти-шести часов работы непосредственно под водой остается время и на отдых. Профессор Весьер и Пьер Ванони проводят настоящий шахматный турнир. Они погрузились в хитроумную комбинаторику ходов под пристальным взором рыб, как будто заинтересовавшихся их игрой.

К концу второй недели пребывания под водой океанавты довольно плохо стали переносить не только какие-либо вторжения в их жизнь извне, но и лишние телефонные звонки с поверхности. Здесь, в Большом доме, океанавты приспособились к среде с необычными физико-химическими и биологическими свойствами, они привыкли к особому образу жизни, у них сложились своеобразные привычки. Более плотный воздух в доме тормозит вентиляторы и вызывает их перегрев, сигареты здесь курятся в два раза быстрее, чем на поверхности, поскольку сжатый воздух, которым дышат океанавты, содержит в два раза больше кислорода. Царапины и ранки, которые у нас появляются, когда мы задеваем кораллы, заживают мгновенно, в то время как у аквалангистов, поднимающихся на поверхность, они затягиваются крайне медленно. А вот бороды здесь, наоборот, растут медленнее, чем на борту «Калипсо».

— Гарде, — спокойно объявляет Ванони.

Кроме визитов парикмахера, мы все с нетерпением ждем и аквалангистов, которые приносят нам замечательные маленькие контейнеры, так хорошо противостоящие давлению воды извне. Дело в том, что из этих контейнеров появлялись не только машинка и ножницы, но и наша почта, сигареты, табак или провизия, посылаемые нам с «Калипсо». Хотя нас и окружают рыбы, для еды мы их не отлавливаем. Предпочитаем употреблять в пищу свежее мясо, не говоря уж об овощах, фруктах, сахаре, молочных продуктах и всяких напитках.

На «Калипсо» все предметы вокруг нас под лучами солнца казались ослепительно яркими. Индиго, бирюзовый и фиолетовый цвета становились ярче обычного; на кораллы, блестящий песок и желтые дома больно было смотреть. В воде все было голубым или зеленым. Теперь же, когда мы наблюдали по телевизору за тем, что происходит наверху, все представлялось нам в спокойных темно- и светло-серых тонах.

В одной из расселин рифа Шаб-Руми жил большой спинорог (рыба, которую иначе называют баллистой, потому что ее спинной плавник похож на древнеримскую метательную машину). Пьеро Гильбер приручил его, угощая содержимым раковин, которое эти рыбы обожают. Наш спинорог быстро научился распознавать Пьеро даже среди океанавтов, одетых в такие же гидрокостюмы. Когда Пьеро, находясь в доме, стучал в стекло иллюминатора, тут же появлялся спинорог. Узнав своего кормильца, он бросался к выходу и ожидал его до тех пор, пока тот не выносил лакомство (фото 33). Этот необычайный цирковой номер, довольно часто забавлявший нас, не мешал нам ежедневно отправляться с ловушками и сетями на отлов представителей несметного подводного племени, постоянно посещающих район рифа.

Наши океанавты, точно рыбы, степенно проплывают меж скальных уступов и утесов и закрепляют свои сети в столь укромных местах, что ни один рыбак с лодки никогда не смог бы обнаружить их (фото 34).

Шаб-Руми весь в глубоких пещерах, гротах, на подступах к которым растут губки, веерообразные горгонарии, состоящие в действительности из колоний мельчайших организмов, альционарий и всякого рода полиповых... [5] Все это представители разных классов кишечнополостных. (Прим.ред.) Кажется, что ты в таинственных подводных джунглях.