Виктор Боярский - Семь месяцев бесконечности

Сегодня день рождения Стаса, ему исполняется пятнадцать. Написал ему стихотворение:

Мысленно желаю своему пятнадцатилетнему капитану, чтобы никакой Негоро не смог подложить топор под его жизненный компас.

С большим нежеланием в 9 часов выбрался из палатки на радиосвязь, но интересно все-таки узнать, где же наша «Траксантарктика». Палатка Этьенна и Уилла едва проглядывала в сумерках на другом берегу разделяющей нас бурной и стремительной снежной реки. Осторожно нащупывая дно, перебрался на тот берег. Раскопал занесенную до половины дверь и забрался в палатку. Есть новости. Американский офис сообщил, что дата прихода в Мирный все-таки 3 марта, то есть у нас еще уйма времени, и вторая новость: Саша бодро сообщил, что они уже на Пионерской. Оказалось, что при такой плохой видимости они потеряли след и вышли на Пионерскую по локатору. Самым приятным было то, что Пионерская оказалась на 10 километров ближе, чем мы предполагали, но в стороне от той трассы, на которой мы сейчас находились. Трассу «спрямил» предыдущий поход, которому было совершенно незачем заходить на Пионерскую. Поэтому Саня предложил встретить нас завтра утром на трассе и проводить до Пионерской, где, помимо наших тягачей, уже находились еще три тягача и буровая установка гляциологического отряда. По словам Саши, от трассы до Пионерской было не больше 8 километров, и, поскольку сейчас нам торопиться было некуда, мы приняли решение постоять день-два на Пионерской. Договорились, что тягач будет ждать нас на трассе в 10 часов утра, и распрощались с Саней. Через пять минут после окончания связи и Уилл, и Этьенн вдруг спохватились: «А зачем нам встречаться в такую рань — мы ведь могли бы завтра поспать и выйти на час попозже?» Тщетно я пытался поймать в эфире Пионерскую — там, наверное, уже полным ходом шли подготовительные работы по встрече нашей экспедиции. Эфир безмолвствовал, и я никак не мог сообщить Саше об изменении нашего решения. Поэтому я предложил ребятам оставить все как есть, то есть ориентироваться на 10 часов, а то получится как-то не особенно хорошо, если мы будем здесь спать, а они — искать нас и волноваться. Моя настойчивость в этом вопросе была непонятна Уиллу и Этьенну: «Какая им разница — они же в машинах, подождут». Но я все-таки настоял на своем и сделал это тоном, не допускающим возражений: я так тоже умею, правда, к сожалению, редко. Но эта ситуация заставила меня проявить твердость при всей своей кажущейся безобидности. Речь шла о соблюдении одного из самых основных правил Полярного кодекса: «По возможности старайся поступать так, чтобы не вызывать обеспокоенности и тревоги за свою судьбу у окружающих тебя и находящихся в столь же экстремальных условиях людей, так как, вызывая ее, ты подвергаешь их жизнь порой большей опасности, чем свою». В данном конкретном случае я просто не мог даже допустить мысли о том, что в то время, как мы будем нежиться в спальных мешках, ребята будут высматривать нас на трассе и гадать, переживая, отчего нас нет… Непонимание такой простейшей ситуации, или, точнее, нежелание ее понять, которое проявили и Уилл, и Этьенн, разозлило меня, и я вылез из палатки, застегнув молнию так, будто хлопнул дверью. По-прежнему сильно мело, но небо было ясным, кособокая бледная луна холодно и равнодушно смотрела на все творимые разгулявшимся ветром бесчинства. Задерживаться в этой неуютной местности никак не хотелось. Но мнения о тактике нашего дальнейшего движения разделились. Мы с Джефом и Этьенн предлагали быстро скатиться вниз с купола, найти удобное место для стоянки, где будет теплее, и переждать некоторое время там. Уилл заявил, что он не может долго сидеть на одном месте и предпочитает двигаться медленно. Неясным оставался вопрос о том, когда Лоран сможет присоединиться к нам. Как он сообщил ранее, ему необходимо было отснять несколько сюжетов с метелью и морозами, но метель, как и морозы, можно было бы при желании организовать и не на такой высоте, а пониже. Я считал, что в нашей ситуации правильнее будет в крайнем случае наиграть какой-либо сюжет, чем подвергать риску жизнь собак в ожидании режиссера и «натуры». Покамест решили переждать один-два дня на Пионерской, а там посмотреть, что получится. Лагерь в координатах: 69,76° ю. ш., 95,37° в. д.