Михаил Муров - Записки полярника

Гидрохимик Александр Федорович Лактионов, изучавший лед на различных глубинах, предложил отправиться на ледник Юрия. С ним пошли Шмидт, корреспондент Громов, геодезист Войцеховский и я. Нагрузились всевозможными научными приборами и отправились в район трещин. Когда добрались, Отто Юльевич настоял, чтобы его опустили в трещину на глубину 25 метров. Надо сказать, что это мероприятие было довольно рискованным. Тонкая альпинистская веревка, которой так доверял Шмидт, могла не выдержать и оборваться, — ведь Отто Юльевич весил около 75 килограммов. Вслед за Шмидтом мы опускали в трещину ведро на длинной веревке. В него Отто Юльевич складывал отколотые им куски льда, мы вытаскивали их на поверхность и упаковывали, чтобы в дальнейшем исследовать.

Через два часа вытащили Шмидта, совершенно замерзшего.

В те дни на Земле Франца-Иосифа были проведены первые биологические исследования. Их проводил ленинградский профессор Борис Лаврентьевич Исаченко. Он доказал, что в воздухе архипелага совсем нет бактерий. Верхние слои воды тоже почти лишены их. Бактериальная жизнь и вызываемые ею процессы сосредоточены в придонной воде и грунтах.

Огромную работу проделал во время стоянки «Седова» ленинградский ботаник профессор Всеволод Павлович Савич. Он тщательно исследовал всю прибрежную часть островов Скотт-Кельти, Гукера, Мертвого тюленя. Им было зарегистрировано 30 видов цветковых и открыто 12 неизвестных видов лишайников и мхов.

Однажды мы заметили, что проплывшая мимо нас льдина была покрыта красно-бурыми пятнами. Мы не могли понять, что это такое. Гидробиолог Григорий Петрович Горбунов, изучавший фауну на Земле Франца-Иосифа, пояснил, что снег стал красным из-за микроскопических водорослей. Эти обитательницы северных широт могут жить при очень низких температурах. Они покрывают лед, способствуют его таянию, и этой талой водой питаются. Слизистые бурые комочки были также собраны для исследования.

Все научные работы, которые проводились на Земле Франца-Иосифа во время стоянки там «Седова», были только началом большого исследования Арктики, которое предстояло вести долгие и долгие годы.

Строительные работы на станции еще не были завершены. Руководители экспедиции решили воспользоваться имеющимся временем, чтобы осмотреть южную часть архипелага.

— Необходимо проверить, не обосновались ли где-нибудь норвежцы. Если они не добрались до земли в прошлом году, могут предпринять попытку в этом, — проговорил Шмидт, приглашая нас принять участие в этом рейсе.

В тот же день «Седов» оставил бухту Тихую.

Первую остановку сделали на мысе Флора. Здесь мы не обнаружили норвежцев, но флагшток, на котором был укреплен железный флаг Советского Союза. был погнут, а сам флаг был искорежен, помят и пригнут к земле.

— Кто мог это сделать — ураган или медведи? — спросил Шмидт.

Осмотрев трубу, механики нашли, что это дело человеческих рук. Устанавливая новый флаг, мы увидели иностранное судно. Оно прошло мимо «Седова» и, обогнув мыс, скрылось в проливе Миерса.

— Ничего, — успокаивающе заметил капитан, — от нас они не уйдут. Мы скоро снимемся с якоря и пойдем по следу.

Минут через тридцать мы вошли в пролив Миерса, где увидели не одно, а два иностранных судна. Сигналами по международному коду предложили им немедленно остановиться. Затем капитаны судов были вызваны на борт ледокола.

Переговоры шли в каюте капитана. Позже Отто Юльевич рассказывал, что норвежцев спросили, знают ли они о том, что находятся на советской территории и что здесь есть советская радиостанция.

— Мы об этом слышали, но не поверили, — ответили оба капитана.

Тогда Шмидт предупредил норвежских капитанов, что без разрешения Советского правительства у Земли Франца-Иосифа нельзя производить промысел, и предложил им вернуться домой.

Впоследствии Норвегия начала переговоры с Советским правительством об урегулировании промысла в морях, омывающих Землю Франца-Иосифа, на основе признания архипелага территорией СССР.

...Когда норвежские корабли скрылись на западе, мы зашли в бухту Эйра, на острове Белль, а потом попытались пройти к Земле Вильчека, где произошла одна из полярных трагедий. В 1899 году у мыса Геллер на базе американской экспедиции журналиста Уэльмана, в хижине, сделанной из камня и моржовых шкур, остались на зимовку два норвежца — Бьервиг и участник экспедиции Нансена на «Фраме» Бентсен.

В начале полярной ночи Бентсен заболел и, несмотря на заботливый уход товарища, умер от цинги. Перед смертью он, боясь, что труп его станет добычей песцов и медведей, просил Бьервига похоронить его весной. Друг точно исполнил просьбу. Весной, когда Уэльмен посетил хижину, он увидел потрясающую картину: на полу, один подле другого, лежали два спальных мешка. В одном находился Бьервиг, а в другом лежал труп Бентсена. Уэльман помог Бьервигу похоронить друга...