Тур Хейердал - В поисках рая

Смуглый, здоровый, мускулистый, с одной лишь набедренной повязкой на теле; чудесные ослепительные зубы. Его улыбка сменилась радостным смехом, когда мы, здороваясь, протянули ему руку. Он был словно сгусток жизни и энергии. После долгого одиночества старик никак не мог найти нужных слов для выражения переполнявших его чувств

— Есть свинью, — вымолвил он наконец. — Свинья кончится, есть петуха, петух кончится, есть еще свинью.

И он помчался к дому, крича на своих одичавших свиней. С помощью Пахо ему удалось поймать одну из них за заднюю ногу лубяным арканом. И вот уже Теи тащит к нам отчаянно визжащую добычу.

— Есть свинью, — твердит он, сияя.

Видимо, это было у него высшим знаком дружбы. И мы до поздней ночи сидели вокруг трескучего костра и "ели свинью" держа в руках огромные куски жирного мяса… К смуглому старику прильнула его приемная дочурка, красавица Тахиа Момо. Сверкая большими глазами, она слушала, о чем говорят взрослые. Теи Тетуа радовался, как ребенок, тому, что в его безлюдную долину пришли люди.

— Останьтесь здесь, — уговаривал он нас. — Уиа большая. В Уиа много плодов. Много свиней. Хороший ветер в Уиа.

Лив и я обещали остаться. Старик Теи и маленькая Момо, сияя, придумывали один план заманчивее другого. Но наши друзья из Омоа неодобрительно качали головами.

— В Уиа плохо, — сказал звонарь, — Много фруктов, много свиней, много ветра. Но в Уиа нет копры, нет денег. В Омоа хорошо. Много домов, много мужчин. Много копры, много денег.

— Тиоти, — вмешался я, — на что тебе деньги, будто ты и так не сыт?

Звонарь рассмеялся.

— Верно. — Он пожал плечами. — Раньше было хорошо без денег. Теперь нет. Теперь мы не дикари.

Старик затушил головешки и пригласил нас с Лив в свой домик. Сам он вместе с остальными собирался спать в сарайчике.

Мы завернулись в свои пледы. Островитяне еще не наговорились. Сидя вокруг тлеющих углей, они шепотом говорили о нас, обсуждали прошлое и настоящее.

Стены лачуги были сделаны из неровных жердей, и в щели снаружи проникал свет. Мы видели на стенах сосуды, сделанные из высушенной тыквы, из скорлупы кокосового ореха. Некоторые из них были очень искусно украшены. В углу висела связка сушеных листьев табака. На полу лежали старые каменные топоры, различные железные инструменты, огниво. А под потолком был какой-то ящик. Теи Тетуа объяснил нам, что это его гроб,

— Если я заболею, то влезу в гроб и закрою крышку. Здесь некому меня перенести, а если я останусь лежать мертвый на кровати, меня съедят собаки.

Рядом с лачугой была вырыта могила. Он аккуратно расчищал ее, выкидывая из ямы мусор и куриный помет.

Погасли последние угли. Наши друзья тоже легли спать. Завтра им рано вставать — еще до рассвета они выйдут в обратный путь, через горы.

Мы приступили к строительству нашего второго дома… На этот раз на берегу океана. Единоличным владельцем долины Уиа был Теи Тетуа, он не взял с нас никакой платы за участок. Мы — его гости, и все, чем он владел, принадлежало также и нам.

"Усадьба" старика располагалась в пальмовой роще на берегу, на платформе, за прочной каменной оградой, сделанной для защиты от полчищ диких и полудиких свиней. Вдоль ограды текла речушка. На ее противоположном берегу как раз было место для нашего домика. От пляжа наш участок отделялся галечным барьером, сооруженным прибоем.

Широкая бухта с изумрудной водой, вечно исчерченная белыми гребнями волн, переходила в голубую бесконечность океана. Вот где приволье и чистый воздух! Неугомонный пассат круглый год дует с востока, гоня прочь из рощи комаров и прочую мошкару. Только в лесу они находили убежище и плясали роями, эти бесы, которых сюда доставили белые.