Тур Хейердал - В поисках рая

Мы быстро оседлали коней: хватит, погостили… Вдруг подошел тот самый человек, который первым заговорил с нами накануне вечером. Он хотел что-то показать нам. Мы не особенно охотно последовали за ним.

В лесу за одинокой лачугой стояла древняя каменная стена; около нее я увидел своеобразный жертвенный камень с круглыми ямками. А затем мы очутились на прогалине, вымощенной большими плитами. Она вся была усеяна сотнями человеческих черепов — больших и малых, целых и разбитых.

Наш проводник широко улыбался беззубым ртом. Мы подумали, что древние обитатели острова — пусть даже они были людоедами — явно могли похвастаться куда лучшими зубами, чем их нынешние потомки.

Рысью мы двинулись вверх по тропе. Внизу осталась Ханаиапа, мрачная долина с тридцатью жителями, тремя церквами и с тысячей черепов.

Горы нам показались приветливее, чем когда-либо.

По главной улице Атуоны шагал толстяк Бельвас, местный телеграфист. Он шел вразвалочку, качаясь — точно ступал по матрасу. Перед лавкой Боба Бельвас остановился и визгливым голосом зачитал телеграмму толпе островитян во главе с Бобом и Триффе.

Взволнованным гулом встретила толпа новость о том, что назначен новый губернатор французских владений в Океании. На борту военного корабля он плывет на Маркизские острова — хочет посетить находящиеся в его ведении территории, прежде чем обосноваться в постоянной резиденции на Таити.

Важная весть вихрем облетела всю деревню. Тотчас снарядили гонца, который должен был известить жителей других долин. Триффе объявил, что предстоит большой праздник.

Местные деятели срочно собрались на совещание. Наконец-то представится случай добиться улучшения условий жизни! Сам губернатор приедет, надо будет просить ассигнований и иной помощи.

Боб требовал отмены ограничений в торговле: ему разрешалось продавать только одну бутылку вина в неделю на каждого человека. Думаете, его беспокоит прибыль? Что вы, его волнует совсем другое: островитяне незаконно гонят кокосовое вино и напиваются до бесчувствия. Это же недопустимо.

Бельвас возражал. Белые покупают что хотят и сколько хотят, нынешний порядок очень хорош. Если отменить ограничения, все упьются до смерти. Все-таки пока хоть что-то сдерживает.

Предложение Боба провалилось.

Зато единогласно постановили вырыть канаву поперек деревенской улицы.

Общей мечтой было электрическое освещение и фонари на улицах, как на Таити. Решили выяснить насчет этого у губернатора.

Кто-то потребовал, чтобы на Фату-Хиве был свой штатный фельдшер. Мол, люди там живут совсем изолированно и лишены медицинского обслуживания.

— Нет, — отозвался другой участник заседания, — на Фату-Хиве нет никакого смысла наводить порядок. Пусть себе вымирают…

И деятели перешли к обсуждению предстоящего праздника.

В программе: пляски и песни. Белые это любят. Танцевать, как обычно: вертеть бедрами и напевать, размахивая руками, пока другие, усевшись в круг, отбивают такт.

В исполнителях не будет недостатка, так как богатые туристы охотно раскошеливаются, лишь бы увидеть редкостное представление.

А костюмы? Да, в самом деле!

— Лубяные юбочки, — решительно заявил Боб. — Из тонких ленточек. Это то, что им надо. На худой конец можно из бумаги сделать.

— Лубяные юбочки? — возмутились остальные. — Лубяные?! Нет уж! Слава богу, мы люди культурные. Белые костюмы и белые платья, одинаковые у всех! Чтобы вид был!

Разгорелись горячие дебаты. Сами танцоры мечтали о блестящих козырьках — Боб только что закупил оптом целую партию. Вот будет здорово: у всех блестящие козырьки! Губернатор придет в восторг.

В итоге постановили следующее: футбольная команда в полосатых майках прошагает с развевающимися знаменами от причала до деревни, чтобы придать встрече надлежащую торжественность.

После этого можно допустить и лубяные юбочки. Пусть танцоры выступят в шелковых сорочках и белых брюках, а юбочки наденут сверху.

Такое решение всем пришлось по душе.

Можно было встречать губернатора.

Это было много дней спустя. Корабль губернатора ушел. Зато пришла шхуна. Минуло полтора месяца с тех пор, как мы на шлюпке Вилли сражались с океаном. Наши ноги совершенно зажили. Когда шхуна вновь подняла якорь, мы стояли на ее корме, прощаясь с островом. По пути на Таити нас опять высадят на Фату-Хиве. Мы твердо решили сделать еще одну, последнюю попытку. Заберемся еще дальше в глушь, чтобы совсем изолироваться от местных жителей.