Лев Савров - Ах, эта Африка!

Носильщики вошли по колено в реку и плюхнули наш корабль на воду, подняв завесу из брызг, к полной радости окружающих. Я внимательно исследовал внутреннюю поверхность — пока течи не было.

— Садимся! — скомандовал я.

Алассан и носильщики крепко держали лодчонку, пока я усаживался в носовой части.

— Вперед, утопленники, — сказал Виктор, залезая в середину позади меня.

Роже тихонько и аккуратно примостился в корме. Жестом я показал помощникам отпустить байдарку. Они отпустили.

— Сейчас хлебнем, — сказал Виктор.

Не хлебнули, к счастью, однако от края бортов до поверхности воды осталось не более пяти сантиметров.

— Можно стартовать, — сказал я.

— Угу… если ветра не будет, — отозвался Виктор, — хорошо, что река сегодня такая гладкая.

Мы тихонько двинулись вдоль берега и против течения, которое в этом месте почти не ощущалось. Толпа замахала руками, закричала «ура!», мальчишки побежали за нами по песку до самых окраин городка. Потом мы наконец остались наедине с тишиной ленивой реки. Над водой нависали густые кусты, в которых чирикали какие-то птахи. На отмелях стояли столбами белые цапли. В излучине байдарка пересекла омут со скальным берегом, и в тяжелой малахитовой глубине раза два проплыла большая рыба. Мы гребли медленно и бесшумно, ощущая себя частью этой великолепной природы. Было жарко, вода на ощупь не давала никакой прохлады, Опять начались отмели и кусты. На ветках висели в послеполуденной спячке десятки самых разных змей, наверное это был «змеиный» год, потому что ни до ни после я не видел их в таком количестве. При желании мы могли дотронуться веслом до некоторых змеюк, но желания не было. Мне вспомнилось, как на прошлой неделе я в течение двух часов любовался, сидя на нашей террасе, Виктором, который стоял во дворе перед сараем и в каком-то оцепенении наблюдал, как тоненькая и длинная зеленая манговая змейка пыталась подняться по вертикальной стене. Это ей не удалось, и в конце концов она уползла за угол, а Виктор еще долго не шевелился.

Никогда не забуду и мою первую встречу лицом к лицу с коброй. Я шел по узкой тропинке среди кукурузного поля между Ришкиным домом и аэродромом. Она ползла по этой же тропинке мне навстречу, скрытая, естественно, высокими стеблями, и на крутом повороте мы почти наткнулись друг на друга. Толстая, наверное с мое предплечье, жирная, противно серая, длинная, метра в полтора или побольше, она застыла, слегка приподняв плоскую голову, и мне казалось, что она выбирает место, куда прянуть, я же был весь такой открытый, в шортах и майке, шлепанцах, с пустыми руками и даже без очков! Не было сил заставить себя двинуться, крикнуть, вздохнуть… Она прыгнула первая, прыгнула в сторону метра на два и пошла ломиться сквозь кукурузную чащу с шумом влюбленного гиппопотама, в полной панике, да с какой скоростью! Все это я видел краем глаза, мчась по тропинке обратно к Ришкиному дому, непонятно как не сломав шею. С тех пор я понял, что они боятся нас в десять раз больше, чем мы их.

— Хорошо, что не плюнула, — сказал Виктор потом. — Помнишь геологов?

Еще бы не помнить! Они приехали к нам однажды в полдень на двух газиках и грузовике. Цель их путешествия — скалы около знаменитого в тех местах водопада — находилась в ста километрах от нашего города, но дороги туда практически не было. Они решили сделать здесь временную перевалочную базу, получить необходимые грузы по железной дороге и потом уж двинуться дальше. Губернатор выделил им пустой двухэтажный дом на окраине. В первую же ночь двое жильцов угловой комнаты второго этажа обнаружили у себя незваного гостя — здоровенную кобру. Вооружившись палкой и мачете, они загнали змею между кроватью и шкафом, и пока один отвлекал ее внимание палкой, другой наклонился вперед через кровать, чтобы разрубить непрошеную гостью. Тут она и плюнула ему точно в глаз. Неделю французский доктор из городской больницы хлопотал над нашим товарищем, который моментально ослеп. К счастью, через несколько дней зрение восстановилось, потому что помощь была оказана вовремя.

— Хорошо, что не все кобры плюющие.

— Да, а как разберешь, какая из них плюющая? Нет уж, лучше очки не забывать.

— А ночью?

— Что ночью? Носи амулет или какую-нибудь бляшку на шее, она же на блеск целится.

— Ты, Витя, шибко умный стал…

— А как же, — пробурчал он, — хочешь жить… Диалог этот возник по дороге вдоль высохшего русла небольшой речки — притока нашей основной реки, когда мы решили дойти до озера под скалой. В сезон дождей там низвергался с двадцатиметрового уступа ревущий поток стометровой ширины, а сейчас только тоненькая струйка позвенькивала, блестя будто стеклянными нитями. Но озеро под водопадом не пересыхало из-за своих немалых размеров и глубины, и мы часто лавливали в нем рыбку и отдыхали в тени пальм, зонтичных акаций и тамариндов, составляющих небольшой зеленый оазис среди колючей знойной саванны.