Тим Северин - Путешествие на Брендане

Прослышав о предстоящем плавании "Брендана", он написал мне письмо, являющее собой образец краткости:

"Дорогой Тим

Пишу, чтобы предложить себя в качестве члена команды. Твой адрес дала мне миссис Молони. Я учился в школе вместе с братом Джорджа.

Хожу под парусами с тех пор, как мог сам держать руль. Кроме того, недавно провел несколько зимних месяцев на рыболовных траулерах у берегов Исландии.

Я понимаю, что от переписки мало толку. Готов в любое время приехать и встретиться с тобой, если ты заинтересуешься.

Заранее благодарю,

Артур Мейгэн".

Я предложил ему приехать в Корк, и через два дня он притопал на верфь в своих башмаках 45-го размера. Обошел вокруг лодки, представился, сбросил мятую, всю в заплатах твидовую куртку и принялся работать вместе с нами.

Говорил Башмак так же кратко, как писал. Все же мало помалу я узнал, что его семья живет под Дублином, что немалая часть его детства прошла в Валентин, по соседству с полуостровом Дингл, что он "немного знаком с яхтами". Позднее мне предстояло также узнать, что он действует на девушек как магнит. Молодые особы испытывали неодолимое стремление кормить Артура, приводить в порядок его одежду и вообще заботиться о нем. Башмак явно был идеальным объектом в женских глазах — идеальным, но безнадежным. Возвращая его на лодку в конце нашего захода, очередная подружка Артура с грустью и отчаянием смотрела, как он, очутившись на борту "Брендана", тотчас возвращается в свое обычное неряшливое состояние. Как правило, вскоре обнаруживалось, что он забыл на берегу тот или иной предмет своей одежды, каковой срочно пересылался в следующий порт на нашем пути. Сам Артур спокойно относился к таким происшествиям. Он ни о чем не докладывал по своему почину, даже не сказал родным, что его включили в экипаж "Брендана", пока отец однажды утром за завтраком не прочел в газете, что в состав участников плавания входит некий Башмак Мейгэн.

— Ты не знаешь, кто это — Башмак? — спросил он сына, сидевшего по ту сторону стола.

— Знаю, это я, — коротко ответил сын.

В то дождливое утро в Брандон Крике на Артуре сверх мятой зеленой штормовки была охотничья фуражка, в какой читатель привык представлять себе Шерлока Холмса, и ветер лихо трепал ее наушники. Наш фотограф — записной остряк Питер Малит не преминул язвительно отозваться о наряде Башмака. Сам он в ярко красной штормовке смахивал скорее на кардинала, чем на лондонского обывателя. Питер родился и вырос в Лондоне, успешно подвизался на поприще фотожурналистики, но затем ему осточертела городская жизнь, он оставил эту работу и вместе с женой Джил — очаровательной экс-манекенщицей — и сыном Джоуи перебрался в Западную Ирландию. Купил участок, собственноручно выстроил коттедж по своим чертежам и зажил тихо и мирно. Но тут до него дошли слухи о строительстве "Брендана", и он явился на верфь с огромным чемоданом.

— Что, и камеры привез? — спросил я.

— Ага, — ответил он, открывая чемодан, разделенный перегородкой на две половины.

В одном отсеке аккуратно покоился на пенопласте полный профессиональный набор фотокамер, линз и прочего снаряжения. Но мое внимание привлек второй отсек. В нем хранился внушительный комплект хорошо послужившего плотницкого инструмента: пилы, струги, скобели, сверла, рубанки — словом, все принадлежности настоящего плотника. И я подумал, что "Брендаи" получит не только фотографа, но и, что не менее ценно, человека, который сможет ремонтировать остов в пути.

Ролф Хансен в норвежской синей штормовке был пятым и последним членом команды. Великий любитель старинных плавучих средств, он приехал из Норвегии, чтобы предложить мне свои услуги. У себя на родине его главным увлечением было собирать в глухих приморских селениях воспоминания старых рыбаков о поре расцвета парусного флота. Коренастый, грудь бочкой, Ролф, несмотря на очки, только Артуру уступал в физической силе. И, подобно ирландцу, был немногословен. Отчасти потому, что плохо изъяснялся по английски, отчасти же потому, что очень серьезно относился к морскому делу. Когда кто-нибудь отваживался спросить его, женат ли он, Ролф сурово отвечал:

— Я обвенчан с морем.

Итак, один ирландец, один кокни, один норвежец и один англичанин подключились к моей затее, и я спрашивал себя, как-то мы будем ладить друг с другом. Предстоявшее нам путешествие в двух важных отношениях отличалось от многих прежних плаваний на подобиях древних судов. Во-первых, мы выйдем в море не на плоту, а на настоящей лодке. "Брендан" не просто платформа, на которой ветры и течения сами доставят нас к цели, если нам повезет. Чтобы наше суденышко уцелело, им надо управлять как следует, и лучше не ошибаться. Малейшая промашка — вдруг при шквале заест шкот на утке или ветром прижмет парус к мачте — и лодка опрокинется, а это катастрофа. Во вторых, что еще важнее, наш маршрут пролегает в холодных широтах, куда современные яхты редко отваживаются заходить. Это не то что сидеть в плавках и наслаждаться солнышком. Совсем маленькая открытая лодка будет плыть в субарктических условиях, и мы будем неделями кутаться в семьдесят одежек, часто мокрых от дождя и соленых брызг. Военные моряки, специалисты по выживанию, которые инструктировали нас, твердили: если кто-то окажется за бортом неправильно одетый, больше пяти минут не протянет.