Олег Попцов - На суше и на море 1986

8 апреля. В базовый лагерь передано тревожное сообщение: заболел Слава Онищенко. Горная болезнь в опасной форме. Ему настолько плохо, что он не смог говорить по рации с руководителем экспедиции. Спортивный врач по профессии, Онищенко тогда, наверное, лучше, чем кто-либо другой, понимал сложность ситуации. Он почувствовал, что заболевает, день назад. Попытался пересилить болезнь. (Раньше это ему иногда удавалось.) Не получилось. Теперь «горняшка» [6] «Горняшка» — жаргонное употребление понятия «горная болезнь». зашла слишком далеко. Слава прекрасно понимал и то, что на отвесных скалах помочь ему практически невозможно. До базового лагеря 2 километра сложнейшего спуска. Если не сумеет идти самостоятельно, спасательные работы сорвут все планы экспедиции.

Надо спускаться, чего бы это ни стоило. Почти без сознания, постоянно дыша кислородом, Онищенко шел вниз в сопровождении товарищей. Спуск потребовал от него, наверное, больше сил и мужества, чем все предыдущие восхождения, вместе взятые. Онищенко все же дошел до базового лагеря. Дошел в полном смысле на пределе человеческих возможностей. Приведем в подтверждение некоторые выдержки из медицинского журнала врача экспедиции Света Орловского: «Общее состояние очень тяжелое. На вопросы отвечает с трудом. Сознание затемнено… Артериальное давление — 50/0. При осмотре засыпает… Заключение: горная болезнь с нарушением периферического и мозгового кровообращения».

Больного перенесли в кают-компанию, положили на раскладушку, поставленную прямо на стол, чтобы доктору было легче приспособить капельницу. К утру его состояние значительно улучшилось. Руки стали теплыми. Артериальное давление 110/50. Сознание прояснилось. Жизнь Онищенко вне опасности. Впрочем, ясно, что первый участник группы восходителей, отбираемых столь долго и тщательно, выбыл из команды. Будет ли кто еще?!

К этому времени все спортивные команды совершили по два акклиматизационно-забросочных выхода на Гору. Отставание от намеченного графика восхождения оставалось ощутимым. Во время третьего, последнего перед штурмом выхода на маршрут надо было во что бы то ни стало ликвидировать существенное отставание. Очередной круг начинала, как обычно, группа Мысловского.

10 апреля. Начинало темнеть, когда вся четверка поднялась на 7800 метров. Выбрали место для палатки, начали готовить площадку. Высота давала о себе знать. «Фирн [7] Фирн — старый, смерзшийся снег, постепенно превращающийся в лед. рубится плохо, — записал в дневнике Николай Черный, — ледоруб часто застревает, и нужны большие усилия, чтобы освободить его. После двух-трех ударов начинаешь задыхаться, но если рубить не торопясь, делая два полных с открытым ртом вздоха после каждого удара, можно сделать подряд 10–12 ударов. После этого нужен отдых».

Наконец подготовили минимальную площадку, установили палатку. На ужин развели банку порошкового молока (есть не хотелось) и с трудом улеглись. Вчетвером слишком тесно в двухместной палатке, а идти кому-то на ночевку в нижний лагерь поздно, да и сил нет. Спали плохо. Наутро Черного окончательно одолел кашель, и он почти потерял голос. Посовещавшись, решили, что ему надо возвращаться. На большой высоте даже самое несерьезное на первый взгляд недомогание быстро прогрессирует, приводя к неожиданным и печальным последствиям. Черный ушел вниз.

13 апреля. Оставшаяся тройка, захватив грузы из второго лагеря, пошла в третий. Через 100 метров подъема Шопин неожиданно почувствовал резкую боль под ребрами. Идти дальше он не мог. Оставив свой груз на маршруте, Шопин вслед за Черным пошел вниз. За сутки группа Мысловского сократилась наполовину. Не очень удачным выдался этот праздничный день — по тибетскому календарю 13 апреля наступил Новый 2039 год. Оставшейся двойке удалось продвинуться выше третьего лагеря еще на три веревки, достигнув высоты примерно 8050 метров.

Через несколько дней доктор поставил на ноги Черного и Шопина. Вместе с вернувшимися с Горы Мысловским и Балыбердиным они отправились к монастырю Тхъянгбоче (3867 м). Там, в живописной рододендроновой роще, все восходители должны были отдыхать и набираться сил перед выходом на решающий штурм Эвереста. На маршруте тем временем находилась команда Ильинского, но опять без него самого (он никак не мог войти в график выходов своих товарищей и работал с другими группами). Перед восходителями не стояла задача продвигаться дальше вверх. Им предстояла черновая, очень тяжелая работа по переброске грузов из второго лагеря в третий.