Олег Попцов - На суше и на море 1986

За спиной послышался легкий топот. Оторвав взгляд от строящихся полков пешей саранчи, на выходе из зарослей я оглянулся. По гребню неширокой дамбы ехали шагом три аксакал а-всадника. Несмотря на жаркий и душный полдень, они были облачены в теплые полушубки и в непомерно большие бараньи шапки. Заметив меня, они придержали коней и с нескрываемым любопытством стали рассматривать незнакомца, обвешанного фотокиносъемочной аппаратурой. Я подошел к ним, поздоровался и, кивнув в сторону зарослей, с тревогой спросил:

— Никак беда надвигается?

Один из аксакалов, что был более словоохотливым, пригладил жидкую бороденку, пристально посмотрел в сторону виднеющегося вдали поселка Порлытау, откуда доносился неясный гул, и сказал:

— Большим несчастьем саранча была раньше. А сейчас, — махнул он камчой в сторону чернеющих плавней, — где родилась, там и останется.

— Если вас не затруднит, расскажите, как вы боролись в старые времена с саранчой, — попросил я ничуть не унывающего аксакала, на глазах которого зрела, набираясь сил, грозная стихия.

— В те далекие годы, — вспоминал он, — в нашем глухом крае оружием борьбы против саранчи были кетмень да бесплодная молитва. Полчища пеших орд легко преодолевали вырытые на их пути глубокие рвы и под шепот молитв с треском уничтожали скудные пастбища и посевы. Управившись на нашей земле, прожорливая саранча вторгалась в Хорезмский оазис и, опустошив его, заканчивала свой проклятый народом поход. Там, где она прошла, начинался голод, а с ним и болезни, уносившие тысячи жизней.

Рассказчик еще раз посмотрел в сторону поселка и, щурясь от ослепительно ярких лучей весеннего солнца, договорил:

— Сейчас с ней разговор короткий. Другой раз не успеешь коня напоить, как летчики уже управились с большим очагом только что появившейся на свет саранчи. Да вон они, легки на помине! — воскликнул аксакал, кивнув в сторону надвигающегося гула, и предложил — Если интересуетесь, то полюбуйтесь их работой, а нам ехать надо.

С окраины поселка Порлытау один за другим поднялись два легких самолета. Один из них полетел в южную часть озера, другой — в северную. На бреющем полете они принялись утюжить прибрежные заросли, обрушивая на чернеющие кулиги облако смертоносного яда. То ли от рева двигателей, то ли инстинктивно большинство птиц с криком стали покидать богатое кормом озеро.

Вернувшись к лодке, я переплыл на противоположный берег реки и оттуда стал наблюдать за работой авиаторов.

Утром, как только лучи солнца позолотили вершины тугаев, я уже был на левом берегу, направляясь к озеру. Мне не терпелось посмотреть на плоды труда авиаотряда. Еще на подходе к зарослям в глаза бросился черно-рыжий ковер, широкой полосой укрывший землю. Многомиллионная армия еще вчера воинствующих саранчуков была повержена в прах.

Так Каракалпакская противосаранчовая экспедиция в содружестве с авиаторами из года в год гасит в дельте Амударьи вспышки азиатской саранчи на стадии ее развития.

Ничего не было бы в этом факте удивительного, если бы такой заповедник появился близ Кубы или Большого барьерного рифа в Австралии. Но его организовали в Восточных Карпатах, на территории Румынии. Геологи обнаружили там ископаемые кораллы, возраст которых превышает 140 млн. лет. Эти окаменелости относятся к редкому виду. В известковом массиве, в котором они залегают целыми колониями, встречаются также отпечатки древних ракушек и животных, обитавших когда-то в теплом море. Все эти зоны объявлены заповедными. Сюда будут приезжать на учебные экскурсии студенты. Туристам станут объяснять геологическую историю этой части Европы опытные специалисты.

Художник В. Костин

— Географические названия — ну что в них может быть поучительного, интересного? — спрашивают иногда несведущие люди, узнав, что существует специальная наука — топонимика, занимающаяся их изучением. — Не все ли равно, как будет назван залив, река, мыс?

Топонимика — наука нужная, хотя и вспомогательная. Недаром лингвисты, историки, географы, картографы давно спорят, кому из них она должна принадлежать. Все они черпают в ней ценные для себя сведения, ведь очень часто географическое название — единственное, что сохранилось от далеких эпох, ныне исчезнувших народов.