Олег Попцов - На суше и на море 1986

Позже этот случай был использован многими авторами бульварных изданий. Чего только не сообщали писаки своим читателям, перевирая и искажая рассказ Бартли! Героя сравнивали с библейским Ионой, который провел во чреве кита три дня и три ночи. Писали, что он вскоре ослеп, потом стал сапожником в своем родном городе Глостере и даже то, что на его могильной плите вырезана надпись: «Джеймс Бартли — современный Иона».

Фактически же никто ничего толком не знал о судьбе Бартли после возвращения «Звезды Востока». Известно только, что его сразу отвезли в Лондон для лечения кожи. Однако врачи с их тогда еще несовершенными методами лечения кожных заболеваний не смогли помочь Бартли.

Частые обследования, расспросы со стороны медиков и журналистов привели вскоре к тому, что Бартли куда-то исчез. Ходили слухи, будто он, не пожелав расстаться с морем, нанялся служить на небольшое судно.

Но шумиха, поднятая в 1891 году газетчиками, которые всеми силами старались убедить читателя в правдивости происшествия, масса искажений, подробностей из четвертых уст и, наконец, факт исчезновения самой жертвы — все это привело к тому, что в конце прошлого века в английского Иону уже мало кто верил, а со временем эту историю забыли.

Рассказ

Художник Е. Кузнецова　

Странный, все нарастающий шум, подобно треску пламени, накатывался с юга.

— Не хлеб ли горит? — встревожился я, отрывая взгляд от тропы.

Из-за холмов, столпившихся у горизонта, затягивая голубой свод неба гигантским колышущимся занавесом, летели несметные полчища крылатых насекомых. Зловещая тень, падающая от живой тучи на землю, неотвратимо ползла и ползла по созревшим нивам, строго соблюдая выбранный путь на север. Еще яркий предзакатный день заметно стал тускнеть, словно все шло к затмению солнца. От предчувствия надвигающейся беды больно сжалось сердце, как-то само собой потянуло в деревню, к людям.

— Хотя бы не сели, — тешил я себя надеждой. — В разгаре уборка хлебов, а тут тебе нежданно-негаданно свалятся с небес мириады голодных ртов, готовых за два-три часа перемолоть весь урожай вместе с ботвой и соломой.

В матово-зеленом свете, окутывающем степь, в глаза бросалось странное поведение животных. В пасущемся на склоне балки стаде тревожно мычали коровы. Задрав хвосты и взбрыкивая задними ногами, в деревню Черновку мчались телята. Взвивая дорожную пыль, мимо проскакал табун лошадей. Черный как ворон жеребец, разбросав по ветру гриву, вдруг резко остановился, встал на дыбы и, круто повернувшись навстречу накатывающейся живой волне, принялся неистово молотить передними ногами наполняющийся металлическим скрежетом воздух. Почуяв легкую поживу, со всех сторон спешили птицы. Степные орлы, полевые луни, коршуны, вороны врывались в плотный строй, хватали крупных кобылок и тут же на лету пожирали их.

Когда я подошел со стороны огородов к деревне, то увидел в ней заметный переполох: блеяли прибежавшие с выгона овцы, занимая насесты, кудахтали куры, с гоготом летели с речки гуси, по двору с остервенелым визгом носилась свинья. Все спешили укрыться от нашествия саранчи в сараях или под навесами. На первых порах люди не понимали, что творится вокруг, а когда пригляделись к зловещей туче, растянувшейся по всему юго-западному небосклону с выползающим из-за горизонта бесконечно длинным хвостом, то забеспокоились.

— Слышь, сваха, никак саранча пожаловала? — зачерпнув ведро воды из копанки, обратилась пожилая женщина к соседке по огороду.

— Давно я ее, нечистую силу, приметила. Все думала, не заденет, но, пожалуй, краем коснется. — И, зажав концы фартука, в котором лежали рубиново-красные помидоры, заспешила домой.

Лишь тогда, когда правый фланг крылатой армии накрыл деревню и послышалась частая дробь падающих градин садящейся саранчи, люди принялись закрывать ставни и двери в домах и сараях. Прервав уборку хлебов, с полей в деревню мчались на взмыленных лошадях колхозники. Послышались выстрелы из охотничьих ружей, удары в рельс, в ведра, жестяные заслонки. Люди пытались шумом отогнать, не дать сесть саранче, расползающейся в поисках пищи в разные стороны. Но что значил поднятый всей деревней звон по сравнению с шумом, который производила многомиллиардная армия летящей саранчи! В моих глазах зрелище было настолько сильным, грандиозным и потрясающим, что я с чувством тревоги и омерзительного ощущения подошел к крайней избе и укрылся под старым разлапистым карагачем, с которого, словно переспевшие плоды, падала желто-зеленая саранча. Поймав одну из них на лету и положив на ладонь, внимательно стал рассматривать шестиногое существо, покачивая от удивления головой. Длинноногая кобылка, распустив крылья, занимала почти всю ладонь. Вооружена она была своеобразным буравчиком на конце хвоста, с помощью которого пробуривает в земле отверстия и в него откладывает кубышки с яйцами. Внешним видом саранча походила на заводную лошадку с огромными навыкате глазами и небольшими усиками-антеннами, служащими ей приемо-передаточной аппаратурой. Изголодавшись за длинную дорогу, кобылка часто перебирала челюстями-пилами и больно кусалась, смазывая места укусов коричневой слюной.