Олег Попцов - На суше и на море 1986

На следующий день после визита к Уго Беллони в Ливорнской военно-морской академии состоялся прием советских моряков.

Надо сказать, что это единственное в Италии учебное заведение, которое готовит офицеров для военно-морского флота.

В больших прохладных залах то тут, то там возникали группки, которые пытались преодолеть «языковой барьер» с помощью английских фраз, мимики и жестов.

Моим соседом оказался один из преподавателей академии, пожилой «тененто ди фрегатто» [36] Капитан второго ранга. . Я задал ему несколько праздных вопросов, на которые он ответил с официальной вежливостью.

Затем спросил его, слышал ли он что-нибудь о «Сан Джорджио».

— «Сан Джорджио»? — переспросил тененто ди фрегатто. — Разумеется. Это учебный корабль нашей академии.

У меня прыгнуло сердце: неужели подлодка сохранилась?!

— Подводный корабль? — уточнил я.

— Нет, надводный. Он был построен в 1943 году. Про подводную лодку «Сан Джорджио» мой собеседник ничего не слышал, что было вполне понятно.

События в Специи произошли тогда, когда тененто ди фрегатто еще не было на свете. Но едва я назвал имя Анжелло Беллони, лицо офицера оживилось:

— О, вы слыхали о нашем padrino?! [37] Padrino — по-итальянски «дедушка». Да-да, мне посчастливилось застать старика. В сорок втором я был курсантом. Правда, Беллони оглох, почти ничего не слышал, но в подводном деле соображал за троих.

Так я узнал многое о Беллони. Узнал, что некогда экспансивный мичман с годами остепенился и стал изобретателем в области подводного плавания. Он предложил новый тип гидрокостюма, строил карликовую подводную лодку для высадки подводных диверсантов. С началом второй мировой войны Беллони, оглохший в экспериментах с новым снаряжением, был назначен руководителем Подводного центра, затем возглавлял школу боевых пловцов, находившуюся здесь, в Ливорно.

После приема в актовом зале нас провели по академии.

Входим в церковь военно-морской академии, встроенную в учебный корпус. Небольшой зал из желто-кофейного мрамора. Цветные витражи с парусниками. В алтарных окнах изображения крестов с приросшими в комлях якорными лапами. Якорные кресты или крестовые якоря.

В красных лампадах бьется живой огонь. На правой стене — барельеф святой Варвары, покровительницы оружия на море. На левой — огромная мраморная карта Средиземного и Черного морей. На ней помечены все итальянские корабли, погибшие в обеих мировых войнах.

Но самое интересное открылось мне в зале гардемаринской столовой. Взглянув на две большие картины, висевшие по соседству — у входа, я уже не смог от них отойти.

На одном полотне был изображен линкор красавец «Джулио Чезаре», ведущий огонь на полном ходу [38] Особенными подвигами «Джулио Чезаре» во вторую мировую войну не прославился. Судя по всему, на картине был запечатлен короткий бой 9 июля 1940 года возле мыса Стило с английскими кораблями, следовавшими на Мальту. В том бою «Чезаре» получил повреждения. . Через несколько лет, в октябре 1955 года, на линкоре при не выясненных до сих пор обстоятельствах произошел взрыв. Есть мнение, что корабль взорвали подводные диверсанты.

И вторая картина, вывешенная рядом, как бы подтверждала эту гипотезу. На полотне в темно-зеленых фосфоресцирующих красках глубины восседают верхом на торпеде два аквалангиста. Их лица в масках. Волосы в воде развеваются, и кажется, будто они стоят дыбом от ужаса, от этого тебя самого пробирает легкая дрожь. Оба диверсанта уже под днищем корабля. Один из них держится за бортовой киль, другой крепит зажим для мины. Зритель видит их снизу вверх, будто сквозь смотровой иллюминатор субмарины, высадившей боевых пловцов и теперь парящей в глубине.

Здесь, в Ливорно, я узнал еще один факт, который, как мне кажется, косвенно подтверждает гипотезу подводной диверсии. Дело в том, что в 1955 году ливорнская фирма «Kos. Mos» спроектировала и построила две сверхмалые подводные лодки: «SX-404» и «SX-506». Габариты последней-относительно сверхмалые: длина ее — 23 метра, водоизмещение — 70 тонн. С экипажем в пять человек эта лодка могла пройти без дозаправки 1200 миль (более 2 тысяч километров). На двенадцать суток ей хватало в море всевозможных припасов. Главное назначение «SX-506» — переброска боевых пловцов в район диверсии. Восемь морских диверсантов располагались в центральном отсеке (всего отсеков три) на восьми складных койках. В районе высадки четверо боевых пловцов переходили в носовой отсек, облачались в легководолазное снаряжение и через шлюзовую камеру с донным люком выходили в забортное пространство. Там они снимали с внешних подвесок семиметровые пластиковые сигары с прозрачными колпаками двухместных кабин — подводные транспортировщики, садились в них и доставляли к выбранному в гавани кораблю 270-килограммовую мину с часовым механизмом. Транспортировщики погружались на 60 метров. Мощность аккумуляторов позволяла им нести на себе двух людей и мину со скоростью марафонца — почти 100 километров (свыше 50 миль). Обозначались эти подводные «колесницы» индексами «СЕ 2F/X60».