Вячеслав Гончаров - На суше и на море 1987

Более 25 лет я и мои товарищи из столичного клуба «Дельфин» с аквалангами и фотоаппаратами изучаем мир за голубым порогом. Большинство морей, с которыми удалось познакомиться, имели суровый климат и неспокойный нрав. За это время наши фотоархивы пополнились подводными снимками обитателей Белого, Берингова, Баренцева и Японского морей, но удастся ли проникнуть в океан и сделать в его владениях подводные снимки?

Из окна одинокого домика, стоящего вблизи полосы прибоя, виден Тихий океан, но «тихим» его назвали люди наверняка сильной воли и уверенные в себе. А может быть, им — спутникам Магеллана — просто повезло с погодой? У нас тишины не предвиделось, океан нам представился грозным, он шумел и катил на берег волну за волной, посылая на сушу дожди, обволакивая свои владения туманом и обрушиваясь тайфунами. В этих условиях мы и должны были выполнить работу, а для этого нам надо добывать морскую капусту на уровне профессионалов, ведь всю работу, как стало ясно всем — и ученым и хозяйственникам, сможет провести только одна бригада, члены которой и под воду ходят, и капусту могут собирать.

Местные сборщики работают с поверхности, плавают в плоскодонных лодках-кунгасах и вытаскивают из воды длинные ленты ламинарий специальным орудием — канзой. Это приспособление, как и коса, имеет древнюю историю, да и внешне похоже на косу: на прочный шест насажен стальной крюк, которым добытчик — канзец не срезает, а выдергивает ростки морской капусты. Канзец работает как бы на ощупь, он отыскивает подводные растения, поднимая и опуская крюк, который может зацепить, а может и промахнуться. Видеть истинной подводной картины морской «косец» не может, ведь его ведет вперед только опыт и предчувствие.

В таких условиях нам отводилась роль экзаменаторов: предстояло оценить под водой результаты работы канзарей, но случилось так, что мы прибыли на Курилы в разгар добычи морской капусты. Все местные бригады были заняты делом, и помочь нам своим участием в эксперименте не могли. Поэтому мы и стремились стать универсальной добывающе-разведочной группой, которая по ходу дела меняет специальность и рабочую оснастку.

Неделя ушла на подготовку, пришлось обкатать новые подвесные моторы «Вихрь», изготовить крюки для канз, уключины для весел и другую мелочь, необходимую для работы в прибрежной полосе океана, в том месте, которое было выделено руководством рыбколхоза «Родина», взявшим под свою опеку эксперимент. Нам выделили кроме плавсредств и моторов еще и рацию для связи с диспетчерской, продукты питания, горючее для «Вихрей» и жилье — дом для рыболовецкой бригады, стоящий на побережье океана, в устье речки Филатовки.

Итак, наше дело приобретало конкретный, более глубокий смысл: научные поиски и живой промысел зримо работали на Продовольственную программу страны.

Получив от рыбколхоза материальные средства для добычи морепродукта и моральную поддержку при проведении эксперимента, мы должны были оправдать средства, потраченные на обеспечение: выполнить план по добыче ламинарии одной бригадой в течение месяца, а это сделать было не просто.

Наконец работа начинается, мы на месте, в заливе, куда впадает Филатовка, а вокруг не обжитой человеком край. До ближайшего населенного пункта не менее 50 километров по берегу, который в часы отлива становится единственной сухопутной дорогой к нам, доступной только вездеходу: уплотненный волной песок прочен, но многочисленные речки и ручьи, впадающие в океан, преграждают устьями путь другому транспорту. Чувство первооткрывателей не покидает нас, хотя эти места посещали специалисты: промысловые запасы и биология морской капусты достаточно изучены. Но сам промысел пока еще не поставлен под научный контроль, начало этому и должны положить мы.

Курилы… Название это становится понятным, когда видишь, как из-под ног срывается легкий парок: земля здесь курится, и в летнюю пору это особенно заметно. Тепло, весь остров покрыт яркой зеленью разнотравья, кустов и деревьев.

Среди буйных трав желтеют лилии-саранки и жарки, на полянах цветет шиповник и синеют ирисы. В непролазном лесу белеют стволы каменных берез и пробкового дуба, а стволы елей и пихт обвивают цепкие лианы. По берегам быстрых речек — непролазные заросли двухметровых лопухов, могучие листья которых напоминают зонты. Легкий парок над песчаными пляжами и горячими речками сигналит об огненных процессах, идущих в недрах земли. Дремлет вулкан Тятя, из кратера которого виден только легкий дымок, но надолго ли уснул он?